Пионер, 1949 № 04

Как звонко о счастье поём.

Не надо в тайге кочевать сто лет:

Прослушав песни Икэ,

Узнаешь, кто нёс к нам на Север свет,

Как жил юкагир в тайге.

Пускаясь обратно в далёкий путь,

Поверишь моим словам:

Жалеть не будешь, путник, ничуть,

Что ездил за сказками к нам.

Оленьи гонки.

Догадливая ворона

Сказка

Когда это было, сам высчитай.

Летела голодная ворона вдоль берега реки. Услышала, что веточки на тропе хрустят, и села на дерево. Смотрит: идёт от моря человек. «Кто такой?» - спрашивает у дятла. «Недруг», - говорит дятел.

Залетела птица с того края, откуда солнце шло, и в лицо человека заглянула. «А-р-р! - вскрикнула она. - А-р-р! Амфиканец-купец идёт. Опять за пушниной приехал».

Решила ворона лететь да поглядывать.

Вот пришёл американец в юрту к старому охотнику. Дед варил оленье мясо. Угостил приезжего жирным куском, вкусную мозговую кость дал. Ели, ели, а когда наелись, дед выбросил кость на улицу, а гость - в огонь.

В школы-интернаты регулярно приходят почтовые нарты,

они доставляют нашим далёким друзьям

новые детские книги, газеты и журналы.

.

Рассердилась ворона на американца, не выбросившего за порог кость. «Жадный он человек, - думает. - Надо наказать его».

Пересмотрел американец все меха и сказал деду:

- Пойдём ко мне на шхуну за товаром.

- Не я у тебя покупаю, - отвечает дед, - а ты у меня. Вот и принеси свой товар ко мне в юрту.

Пошёл американец, ругается на деда. И думает вернуться и не думает: вроде обидел дед богатого купца. Однако вернулся, только с плохим сердцем. Идя тайгой, жёлтого мха надёргал и в табак положил. На берегу палый лист собрал и с чаем его смешал. Хорошо, конечно, что ворона всё видела.

А дальше так, значит, было:

- На тебе, старик, товар, - говорит американец. - Только принёс я тебе больше, чем следует, прибавь шкурок!

Дед взял товар в одну руку, а шкурки положил на другую. Поднял. Выходит, перетянул американский товар.

- Вот тебе ещё десять хвостов песца, - говорит дед.

Всё в мешок сложив, американец ушёл весёлый. Идёт по тайге и поёт. А догадливая ворона села на мешок и поглядывает: «Провожу я тебя за море пустого».

Остановился американец: видно, устал. Ворона на дерево села. Купец мешок под кусты бросил, сам пить пошёл. Попил, потом трубку набил. «Теперь пора», - думает ворона.

Натаскала она мха, вынула из мешка все шкурки, вместо них мох положила и улетела. Потом все шкурки к дедовой юрте перетаскала, положила у порога.

Спал дед долго, но всё-таки проснулся. Набить трубку надумал. Закурил табак, а он мхом пахнет. Положил дед на зуб чай, а в нём лист с дерева. «Ах ты, такой-сякой! Плут заморский!» - ругается дед.

Выбежал из юрты злей духа. Глядит: у порога меха лежат.

- Звери, наверно, ожили, - говорит дед, - учуяли, что на чужую землю увезти их хотят, и убежали из мешка.

Собрал он шкурки и обратно в юрту унёс.

А в то, значит, время американец на берег пришёл. Сел в лодку и хвастается товарищам:

- Смотрите, сколько мехов взял. Всё песцы да лисы-сиводушки!

- Покажи нам! - те говорят.

Развязал купец мешок, а в нём мох.

- Ай-ай-ай! - кричит. - В этой тайге страшный волшебник живёт, как бы и нас в труху не превратил!

А ворона с дерева кричит: «А-р-р, вот как я тебя! Не ходи обманывать юкагиров».

Рассказал юкагир Тайшин.

Записал Н. Дьячков, ученик алазейской школы.

Стойбище в тайге.

Опока и Нам

Сказка

У моря стояли две сопки, а между ними бежала речка. У самого устья в юрте жил-был ороч Опока. То место называлось «тур-илэнг» - сухая земля. Кто ни посмотрит на «тур-илэнг», непременно скажет: «Всё ветер выел». Только старый Опока так не говорил. Старый Опока много думал: идти, в тайгу или оставаться у моря? Поглядев однажды на волны морские, Опока спросил:: «Принесёшь, великий Нам, перемену?»

Нам горе старика видел, все обиды бедняка знал. Поднял Нам свою волну и погнал её к берегу, где сидел Опока. Подбежав, волна разбилась на много-много капелек хрустальных, и те капельки сказали: «Опока, Опока, Нам для кого злой, а для тебя добрый, он принёс тебе радость».

Вот и остался ороч Опока на «тур-илзн-ге».

Из таких вот грязных и дымных юрт

юкагиры переселились теперь в просторные, светлые дома.

Эту последнюю юрту оставили как музейную редкость.

Пришла весна… В тот день в тайгу гуси летели. А как только пролетели, ветер с сопок сорвался и в устье речки побежал. Сперва ветер одну волну поднял, ею песчаный бар размыл. Погодя, другую волну пригнал, ею устье речки размыл. А как третью волну вдоль речки прогнал, - широкий лиман между скал родился.

Смотрит Опока и радуется: очень красивая красота на «тур-илэнг» пришла.

Обернулся старик к востоку, а из дальней страны гости едут. Поставив шхуну в лимане, на берег сошли.

- Здорово, старик! - говорят.

- Здорово, гости! - старик отвечает.

- Так ты и живёшь? - спрашивают. - Так и живу, - отвечает.