Пионер, 1949 № 08

- Уж очень многое они себе стали позволять, эти негры! - пробормотал он довольно явственно. - А твоя машина отвечает всем требованиям комиссий? Ты получил разрешение участвовать в гонках?

- Конечно, сэр.

Однако судья не поверил, затребовал паспорт «Свирели» со всеми данными и начал придирчиво изучать его. Чарли не мог придти в себя от изумления: только что такие приветливые, такие любезные, шутившие со всеми гонщиками судьи вдруг стали сердитыми и грубо допрашивали его о вещах, вовсе не идущих к делу: где, например, брал он те материалы, из которых построена его машина, не краденые ли они? Мельком он уловил несколько слов, сказанных главным судьёй, в которых повторялось слово «ниг-гер».

- Можешь идти, выводить свой «ящик» на старт, - угрюмо и как бы нехотя сказал наконец один из судей, проверив всё до мельчайших подробностей; придраться было не к чему, и мальчика приходилось волей-неволей допустить к состязаниям.

Барьер, огораживающий шоссе, на всей дистанции был облеплен взрослыми и ребятами, сбежавшимися и приехавшими не только из города, но и из соседних местечек и ферм. Здесь были и все друзья Чарли: Пабло со своей семьёй, отец Квинси со своими близнецами, которые никак не могли стоять спокойно и всё искали более выгодного места. Их «старик» стоял рядом с Салли Робинсон и сочувственно посматривал на неё.

- Вы не волнуйтесь так, мэм, - сказал он. - Ваш Чарльз не подкачает, не такой он парень! Я это и своим мальчикам каждый день говорю, берите, мол, пример с Робинсона…

- Благодарю вас, - Салли посмотрела на него блестящими, как у сына, глазами, - у вас тоже отличные ребятки и наши большие друзья… Нет, я не волнуюсь, мистер Квинси.

Немного поодаль от них Мэри Смит нетерпеливо спрашивала у Джоя Беннета:

- Когда же, наконец, начнётся! Когда поедет Чарли?! Я прямо не доживу, кажется…

- Доживёшь, - хладнокровнейшим образом отвечал Джой. - Вон, гляди, сейчас начнутся заезды малышей. Их «малолитражки» уже на помосте.

Толпа зашумела сильнее, все вытягивали шеи и становились на носки, чтобы лучше видеть. Действительно, на наклонном помосте устанавливали первые «малолитражки», которые должны были открывать гонки. На этом помосте автомобили удерживались особым рычагом, который потом, по сигналу судьи, мгновенно отводился в сторону, давая свободу машинам. Такое устройство было введено недавно. Ещё года два назад машину каждого гонщика толкал по сигналу менеджер, и затем они по инерции катились дальше. Поэтому результат гонок зависел не от ходовых качеств машины, а от силы толчка, которым менеджер отправлял в путь «своего» гонщика.

- На старте «малолитражные» машины. Номер первый - Вилльям Хойт, номер второй - Роберт Хансен, номер третий - Поль Годфрей, победитель прошлогодних состязаний «малолитражек»! - объявил резкий голос радиодиктора.

Раздался выстрел - и маленькие машинки скатились с помоста. Толпа закричала и замахала руками, подбодряя гонщиков. Фотографы местных и гренджерских газет выбежали на дорожки и, припав на колени, фотографировали соревнующихся. Кинооператоры крутили ручки своих аппаратов, радиодиктор комментировал каждый участок гонок, пройденный машинами. Наши друзья, несмотря на то, что машины малышей интересовали их значительно меньше, всё же азартно следили за состязанием.

Наверху, у самого помоста, собралась кучка гонщиков постарше, ожидающая своих заездов. Тут были и Чарли с Василем. Оба мальчика разговаривали с подошедшими к ним мистером Ричардсоном и доктором Рендалем. Учитель в такую ответственную минуту не мог оставить своего ученика без напутствия.

В это утро в театре, во время первой части праздника, Ричи и его друг, доктор, поняли, какое страшное горе должен был пережить Чарльз Робинсон, не услышав имени отца среди имён тех, кто погиб за родину. И учитель тут же решил непременно отыскать мальчика на старте и показать ему, что друзья думают о нём. И вот теперь они оба - он и доктор - наперерыв старались сказать Чарли что-нибудь ободряющее.

- Хотелось бы мне быть сейчас на твоём месте, Чарльз! - говорил Ричи. - Бывало, в колледже перед спортивными состязаниями я чувствовал себя, как солдат перед атакой. Я всегда был уверен в победе, и это помогало мне действительно побеждать. Как-нибудь ты придёшь ко мне, и я покажу тебе все мои спортивные трофеи: жетоны, кубки, дипломы… А сейчас, - Ричи взглянул на часы, - пора занимать места на трибунах. Скоро ваш заезд. Ну, Чарльз, желаю победы, - и он крепко тряхнул руку Чарли.

- Гляди, гляди, Ричи опять лижется со своим чернокожим любимчиком! - Фэйни, стоящий в толпе зрителей неподалёку от помоста, подтолкнул Роя. - И доктор Рендаль тоже с него обезьянничает. Гляди, руку ему жмут!

- Не теряй из виду эту парочку, - сказал Рой, хмуря тонкие брови, - помнишь, что сказал старый Миллард о выслеживании крупной дичи? Мне этот ваш Ричи давно подозрителен. Готов поставить всю будущую получку за то, что он самый настоящий коммунист…

Вдруг Фэйни снова встрепенулся и толкнул приятеля:

- Рой, она гоже пришла! И туда же, к черномазому!