Пионер, 1949 № 09

Стон-Пойнт, такой тихий, приятный, респектабельный городишко с «тринадцатью семействами», аристократической Парк-авеню, с пикниками на острове, лужайками для гольфа, несколькими церквами и тем «средним уровнем жизни», которым так гордятся все в Америке, вдруг стал беспокойным, непонятным и загадочным.

- Что он тебе привёз, Чарли? Рассказывай!

Мало того: из ФБР, Федерального бюро расследований, прямо сообщали, что в Стон-Пойнте есть свой штаб коммунистов и чтобы Ньюмен проявлял ежечасно и ежеминутно бдительность, сообщал бы заблаговременно о планах «красных» и вёл наблюдение не только за перепиской людей, но и за книгами, которые они читают, за их мыслями.

Подручные молодцы Ньюмена сбились с ног, выполняя распоряжения своего «босса».

Ньюмен раздражался ещё и потому, что его, как он был уверен, вовсе не ценили в Вашингтоне. Когда он попробовал доложить, что основное гнездо «красных», разумеется, находится в Нижнем Городе, на окраине, известной под названием «Горчичный Рай», где обитает главным образом цветное население, на него там накричали и даже весьма непочтительно обозвали «старой калошей». Оказывается, последователей коммунистов следовало искать в самых различных слоях населения. Даже пресловутые «тринадцать семейств» оказались под подозрением. Например, Ньюмену очень настоятельно рекомендовали проследить за поведением и связями такого уважаемого человека, как доктор Рендаль. Доктор Рендаль - и коммунисты! Этого Ньюмен не мог себе представить.

- Уверен, что ни Авраам Линкольн, ни Томас Джефферсон, ни даже сам Франклин Рузвельт не выдержали бы теперь в Вашингтоне эту проверку лояльности, - ворчал про себя Ньюмен. - Готов поклясться чем угодно, что их тоже обвинили бы в «красных симпатиях».

Вот взять хотя бы это поручение с Рендалем. Он сказал тем ребятам из Федерального бюро расследований, что считает мистера Рендаля вполне свободным от всяких подозрений, а ему закатили головомойку и предложили не умничать и делать то, что велят. Ну что ж, пожалуйста, он не будет умничать, он согласен строго придерживаться указаний своих хозяев. В конце концов, он вовсе не обязан защищать репутацию какого-то доктора Рендаля! К тому же, может, там, в Вашингтоне, и правы?! Ведь дружит же доктор с этим учителем Ричардсоном, которого не подвергли «проверке» только потому, что «большой босс» велел подождать, понаблюдать за ним и выловить всех его дружков. А за последнее время и доктор Рендаль и учитель Ричардсон повадились навещать негритёнка Робинсона, который расшиб себе голову на гонках «табачных ящиков». Жаль, право, что он вовсе не сломал себе шею. Какой толк, скажите, от негра, в котором сидит дух непокорства, дерзости и упрямства?! Он-то, Ньюмен, отлично помнит, как этот чёрный мальчишка не дал ему снять отпечатки своих лап да ещё подговорил чуть ли не всю школу отказаться от дактилоскопирования. Из-за этого дрянного негритёнка Ньюмен получил тогда замечание от начальства. «С таким пустым делом - и то не справились, - сказал ему тогда эта жирная свинья, майор Симеон. - Не могли уломать кучку ребятишек! Видно, стареете, Ньюмен!» А сейчас фамилия «Робинсон» чуть не каждый день мозолит ему глаза.

С тех пор, как приехал этот «чёрный Ка-рузо», Джим Робинсон, в городе только и разговору, что о нём. В особняках на Парк-авеню мечтают послушать его песенки, его знаменитый на весь мир голос, а в Нижнем Городе, кажется, мечтают услышать от него что-то другое. Недаром в доме Робинсонов теперь с утра до вечера толпится народ, и не порядочные какие-нибудь, а голь из Горчичного Рая, цветные и белые.

Ньюмен уже пытался что-нибудь выведать через одного из своих молодцов, да рабочие стали очень осторожны и держат язык за зубами. А узнать, зачем приехал «чёрный Карузо» и что он такое болтает, необходимо. Из Вашингтона уже несколько раз предупреждали Ньюмена: певец выступал на Всемирном конгрессе сторонников мира, а потом гастролировал в Советском Союзе. В списках ФБР он уже зарегистрирован как «агент иностранной державы».

Пыльная улица вела в Нижний Город. Май выдался на редкость жаркий. От нагретого асфальта, от раскалённых стен так и палило. В такую погоду поехать бы на остров. А тут надо читать чьи-то чужие письма, устанавливать в укромных уголках диктофоны, расставлять агентов-наблюдателей, выслушивать донесения помощников. Ох, всего не перечислить, что надо делать в наше время несчастному работнику ФБР!

- Возможно, вы смогли бы мне пригодиться.

- Как поживаете, сэр? - белесый мальчик в скаутской форме подобострастно поклонился, проходя мимо; его товарищ в клетчатых спортивных гольфах и светлой шёлковой рубашке кивнул более небрежно. Сыщик воззрился на обоих мальчиков:

- Как будто где-то встречались, э?

- У нас в школе, сэр, - обрадованно сказал белесый. - Вы приходили к нам брать отпечатки наших пальцев, - и для большей наглядности он растопырил всю пятерню.

Сыщик внимательней взглянул на него.

- Кажется, вы были не из тех, кто тогда заартачился? - спросил он. - Вот только не припомню, как зовут тебя и твоего дружка.