Пионер, 1949 № 11 Ноябрь

На подмостки вскочило сразу несколько молодчиков с квадратными, бульдожьими челюстями, но на помощь Джиму и Джорджу Монтье уже подоспели друзья. Квинси, Беннет, Гирич, Ричардсон, старый дядя Пост окружили их.

Под самыми подмостками Цезарь крепко держал единственной своей рукой какого-то подозрительного молодца и не давал ему подняться на сцену.

- Пусти, негр! Я тебе говорю, немедленно отпусти меня, чорт! - хрипел тот, вырываясь и стараясь ногой поддеть деревяжку Цезаря, чтобы опрокинуть своего противника на землю.

- Подножки даёшь, мерзавец! - Цезарь потуже захватил ворот парня и затряс его из стороны в сторону, как котёнка, приговаривая: - Не давай подножек. Не давай подножек! Это подло, за это вашего брата ещё в школе бьют!…

В «Колорадо» ворвался отряд полицейских с Ньюменом во главе. Ньюмен тотчас же оценил обстановку. Увидев окружённого друзьями певца на сцене, он остался очень доволен.

- Так я и думал, - проворчал он сквозь зубы, - вся компания здесь. О'кэй, меньше будет хлопот. Заберёте вон тех, - кивнул он своим подручным на подмостки, где полицейские уже оттесняли Джима от его друзей.

Увидев мундиры полисменов на сцене, Чарли крикнул не своим голосом и с кошачьей ловкостью вспрыгнул на подмостки.

- Дядя Джим, я здесь! Мы с тобой! Мы вместе! - дрожа, повторял мальчик.

Слёзы ярости душили его, он оттаскивал кого-то за рукав, нырял головой в чьи-то душные пиджаки. Полицейская пуговица расцарапала ему сверху донизу щёку, кто-то ударил его так, что на минуту у него зашлось дыхание, - но он продолжал пробираться вперёд, к Джиму. За ним по пятам следовала Салли.

Внезапно раздался выстрел. И тотчас же отчаянный женский вопль вознёсся над общим шумом и заставил многих оглянуться. Подвернув деревянную ногу, у подмостков лежал Цезарь. Глаза его уже гасли, на синей рубашке у самого сердца расплывалось тёмное пятно. Темпи, продолжая кричать, попыталась его поднять, но он выскользнул из её рук и с глухим стуком упал на пол. Выстреливший в Цезаря парень, тот самый, которого Цезарь держал за воротник, уже помогал полицейским на сцене.

Полицейские заняли все выходы. Всё громче ревела сирена. Снаружи распоряжался майор Симеон.

- Джон, Джон, где ты?! - кричал в толпе испуганный насмерть старый Майнард, владелец помещения.

Он с ужасом видел, как опрокидываются и ломаются скамейки, как трясётся и ходуном ходит и вот-вот грозит обрушиться весь зал. Но страшней всего для него было внезапное исчезновение сына.

А Джон, увидев, что Чарли вскочил на сцену, немедленно последовал за своим другом. Путь ему преградил толстый полицейский:

- Куда лезешь, парень? Тут тебе не место! - и полицейский отшвырнул Джона.

Падая, мальчик ударился головой о скамейку и, обливаясь кровью, остался лежать у подмостков.

Ричи вытащил из кармана фронтовой пистолет, который так славно помогал ему бить фашистов.

- Уложу первого, кто подойдёт слишком близко, - предупредил он, наводя дуло на стоящего впереди убийцу Цезаря.

Тот присел, как зверь, собирающийся прыгнуть, и ринулся на учителя. Раздался выстрел - человек заревел и скатился с подмостков. Ричи снова поднял пистолет. Подкравшийся сбоку полисмен изо всей силы ударил Ричи дубинкой по руке. Пистолет с грохотом упал на деревянный помост, и рука Ричи повисла, как плеть. Чарли бросился за пистолетом, но полицейский предупредил его и с силой отшвырнул в сторону.

Не позволю! Не смейте бить мою мать!…

- Ну, поиграли - и хватит, - Ньюмен появился на подмостках, как хозяин положения. - Пора закрывать занавес. Снуд, Хартфилд, делайте ваше дело.

Полицейские окружили певца и его друзей.

- Послушайте, Ньюмен: что здесь, чорт возьми, происходит? Вы что, специально организовали это побоище?

Это говорил доктор Рендаль. Повидимому, пытаясь пробраться на сцену, он тоже выдержал горячую схватку. Его обычно гладко причёсанные седые волосы стояли дыбом, поперёк лба шла большая ссадина.

- Доктор Рендаль… - притворно изумился сыщик. - Весьма прискорбно, сэр, что я нахожу вас здесь, в этом вертепе и в подобной компании… Вот уж никак не думал, что вы заодно с нигерами и всеми этими красными агитаторами!…

- Вы мне не читайте нотаций! - побледнел доктор Рендаль. - Мистер Джемс Робинсон - человек, известный всему миру, и то. что вы устроили на его концерте, будет известно в Европе.

- Я не удивляюсь, например, что нахожу здесь мистера Ричардсона, - продолжал Ньюмен, как бы не слыша того, что говорил доктор. ^- У Ричардсона и с чёрными и с красными одна дорога…

- И вы здесь, ребята? - взгляд Ньюмена отыскал Ивана Гирича и Квинси. - Хотите, значит, подбавить себе хлопот и неприятностей? Что же, дело ваше… Хартфилд, перепишите всех и занесите в особый список всех свидетелей.

Джим Робинсон приблизился к сыщику.

- Может быть, вы скажете мне, зачем здесь полиция и в чём нас обвиняют? - спросил онi со спокойным достоинством.