Пионовый фонарь

- У этой женщины есть любовник, зовут его Миянобэ Гэндзиро. Он сын хатамото. Так вот, этот парень - преступник. Когда отец девушки, которая влюбилась в господина Хагивару, Иидзима Хэйдзаэмон женился, его жена привела к нему в дом служанку, вот эту самую О-Куни. Впоследствии Иидзима сделал ее своей наложницей, а она спуталась с Гэндзиро. Они вдвоем зарубили своего хозяина и благодетеля, украли из его дома двести шестьдесят золотых, три пары мечей и кинжалов, сколько-то там драгоценных шкатулок и удрали. Воры и убийцы, иначе их не назовешь. Мне говорили, что их ищет, чтобы отомстить за смерть господина, один верный вассал, Тоскэ или Коскэ, не помню, как его… И знаешь, что я думаю? Ничего она в тебя не влюбилась. Она с тобой сошлась из-за своего любезного Гэндзиро, потому что решила извлечь из тебя для него пользу. И сделала она это с его согласия, он ее телом денежки зарабатывает… Вот она сейчас сказала тебе, что собирается в Этиго. Не иначе, рассчитывает, что ты от меня отделаешься и останешься один, а тогда этот Гэндзиро нагрянет к тебе и сдерет с тебя две сотни золотых за прекращение связи. Понял, в чем дело? Так что оставаться тебе здесь на ночь никак нельзя. Давай натянем им обоим нос, уйдем отсюда куда-нибудь в заведение с девками…

- Действительно, - сказал Томодзо. - Надо же… Давай так и сделаем…

Они ушли из харчевни и провели всю ночь в публичном доме "Цуруя". Тем временем в "Сасая" заявились Гэндзиро и О-Куни. Когда им сказали, что Томодзо ушел, они были очень разочарованы. На обратном пути Гэндзиро решительно произнес:

- Теперь, О-Куни, мне остается только явиться к нему прямо в лавку. А если он притворится, будто ничего не знает…

- Тогда появлюсь я, - подхватила О-Куни, - и, не дав ему рта раскрыть, вытрясу из него все золото.

На следующее утро, едва Томодзо и Сидзё вернулись домой, обмениваясь веселыми впечатлениями ночи накануне, у дверей лавки появился Гэндзиро.

- Можно войти? - крикнул он.

- Что за чудеса? - удивился Томодзо. - Какой это чудак просит разрешения войти в лавку?

- Смотри-ка, - сказал Сидзё. - А ведь это, кажется, тот самый Гэндзиро, о котором я тебе вчера рассказывал…

- Ты тогда спрячься где-нибудь…

- Если тебе придется трудно, я выскочу, ладно?

- Ладно, ладно, уходи… - Томодзо поспешил к двери. - Простите, - обратился он к Гэндзиро, - у нас здесь еще беспорядок, лавка закрыта. Прошу пожаловать, когда откроем…

- Я вовсе не в лавку, - возразил Гэндзиро. - Мне нужно поговорить с хозяином. Откройте, пожалуйста.

- А, тогда другое дело. Прошу вас.

- Простите, что беспокою вас так рано…

- Здесь у нас лавка, так что прошу пройти в комнаты.

- С вашего разрешения…

Не выпуская из рук меча [40] с коричневой рукояткой и в ножнах воскового цвета, небрежно отстранив Томодзо, Гэндзиро вошел в комнату и уселся на почетное место.

- С кем имею честь? - осведомился Томодзо.

- Да, мы незнакомы… Я недостойный Миянобэ Гэндзиро, проживаю я возле дамбы. Моя жена О-Куни, которая работает за нищенское жалованье в "Сасая", рассказала мне, будто вы, хозяин, внезапно обратили на нее благосклонное внимание и стали оказывать ей покровительстве. К сожалению, у меня так болела нога, что я не мог ходить и не в состоянии был лично предстать перед вами, чтобы засвидетельствовать свою глубокую благодарность.

- Чувствительнейше рад с вами познакомиться, - сказал Томодзо. - Прошу только снисхождения к моему невежеству, человек-то я простой. Слыхал я о вашем недуге, и мне приятно, что у вас уже все прошло… Что же до моего покровительства госпоже О-Куни, то покровительством одним сыт не будешь, боюсь, оно мало пользы принесло… Значит, она ваша супруга? Не знал, простите великодушно. Честь-то какая! Жалко, право, что ей приходится по службе ублажать всяких погонщиков да таких, как я… А наш брат частенько бывает неучтив, извините.

- Пустяки, это ничего, - сказал Гэндзиро. - Я, собственно, к вам с очень большой просьбой, господин Томодзо. Дело в том, что мы с супругой сильно поиздержались в дороге, особенно из-за моей болезни, сами понимаете, лекарства, то-се, одним словом, кошелек наш пуст. Теперь я наконец поправился, и мы собираемся отбыть в Этиго, а денег на дорогу почти нет. Я просто не знал как быть, но тут жена посоветовала мне обратиться к вам. Хозяин Сэкигутия, говорит, человек добрый, он не откажет нам в слезной просьбе и поможет деньгами. И вот я у вас. Мы были бы очень благодарны вам, если бы вы ссудили нам немного на дорогу.

- Как отказать в такой учтивой просьбе! - воскликнул Томодзо и положил перед Гэндзиро бумажный сверток с деньгами. - Здесь, правда, немного, но от чистого сердца…

Гэндзиро развернул сверток и обнаружил в нем горсть медяков.

- Как! - с негодованием произнес он. - И это все? Послушайте, хозяин, вы всерьез полагаете, что на эту мелочь можно довезти до Этиго человека с больной ногой? Нет уж, прошу прибавить, хотя бы из сострадания…

- Этого мало, вы говорите? А сколько бы вы, к примеру, хотели?

- Да хотя бы сто золотых.