Пёстрые эскизы. Сборник рассказов

– По воскресеньям отец всегда собирался с друзьями, такими же моряками, как и он. Они все были большие любители промочить горло и шли в бар Sh Serge, что был на другом конце города. В старом доме, доставшемся Сержу от его деда, бывшего капитана, который предприимчивый внук переоборудовал в бар, распрощавшись таким образом с ремеслом рыбака, которое с каждым годом становился всё более невыгодным. После таких бурных выходных он возвращался домой, слегка покачиваясь, иногда дебоширил, бил посуду и плакал на кухне, сидя на скамейке за столом, вспоминая пропавших в море друзей. Какая-то умница из мамашиных подруг посоветовала ей на следующие выходные отправить вместе с отцом и меня, чтобы я последил за ним. Может, он пьёт не только с друзьями, а что если у него есть ещё кто-то кроме неё: одним словом, к великому удивлению отца, мать вручила меня ему после небольшого скандала с намёком, что он будет спать один в соседней комнате. Мы с отцом, который чертыхался, как старый трубочист, упавший с крыши, спотыкаясь о булыжную мостовую, вместе пошли в сторону бара, мне было всего лишь семь лет тогда. Их было шестеро за столом, и все прожжённые моряки, повидавшие немало чудес на Атлантике. Увидев нас, они взорвались дружным смехом, но папаша быстро их успокоил, сказав, что жена ушла к тёще, и нельзя оставлять меня одного и что я тоже хочу быть моряком, как они (полная брехня, тогда я хотел быть космонавтом), пусть привыкает к нашему обществу.

«Тогда, может, и ему плеснём пивка?!» – воскликнул хромой Жан.

«Пива нет, но лимонад мы ему нальём».

Зал обслуживала Мадлен с фигурой контрабаса на ногах. Каждый раз проходя рядом со мной, она в шутку посылала мне воздушные поцелуи, а проходя очередной раз около меня, не удержалась и звонко поцеловала меня прямо в губы. Стараясь не ударить в грязь лицом перед друзьями отца, я быстро оправился от смущения и назвал её толстушкой. Стол взорвался от смеха, хромой Жан чуть не свалился со стула, если бы не сосед, что справа. В самый разгар веселья, когда все были под мухой, мне очень захотелось облегчиться, я встал из-за стола и пошёл в туалет, который находился на противоположной стороне бара. Справив нужду, на обратном пути я заглянул в приоткрытую дверь на кухню. Лёжа животом на столе, Мадлен совокуплялась с молодым моряком из соседней деревушки, закрыв глаза и прикусив нижнюю губу, её полные груди равномерно болтались в разные стороны. Прикрыв дверь, я пошёл в зал и, к моему удивлению, обнаружил, что он пустой, дверь закрыта, на нашем столике стояли пустые бутылки из-под вина и недопитые бокалы с пивом. Я допил чей-то бокал и заснул. В тот день мой отец с друзьями обходил пятый бар в городе, и только на шестом он вспомнил обо мне. Вспомнить, в каком заведении они меня забыли, никто не мог, и поэтому со всеобщего согласия решили искать меня в обратном порядке – с шестого до первого. Пришли мы за полночь, скорее всего шёл я, а отец катился по булыжной мостовой, как каракатица, обнимая все фонарные столбы на своём пути, и всё-таки он умудрился пару раз грохнуться по дороге. Мать даже не спрашивала, где мы были, отец пытался что-то сказать, но речь не шла из него. Решив замять это бесполезное дело, он погрозил мне своим кривым указательным пальцем и, не раздеваясь, плюхнулся на старый диван.

Бар был уже полупустой, когда мы наконец решили расходиться. Разделившись на пары, мы тепло попрощались между собой. Мы с Эммой, прижавшись, пошли куда глаза глядят и оказались на пустынном пляже, песок был ещё тёплый и приятно шелестел под ногами. Она сняла свои новые цветные босоножки, развязав ремешки, которые элегантно обвивали её изящные лодыжки, и пошла дальше босиком, держа их в руке. Мы зашли под дюну и сели на кусок трухлявого брёвна, выкинутого океаном после последнего шторма. Было тепло, пахло морской капустой, йодом. В сумрачном небе один за другим, звеня золотистым светом, прямо над нами и вокруг зажигались далёкие и близкие звезды. Бестактно расталкивая их, выкатился яркий полумесяц серебра с большой звездой напротив. Она нашла Большую Медведицу, а я безуспешно искал Водолея, и только шум морского прибоя монотонно шептал о любви сыпучему песку у скалистого берега, получив очередной отказ, откатывался назад, не теряя надежды на будущую взаимность. Вечное противостояние, вода и камень, вода, которая точит каменное сердце.

От выпитого вина в голове поселился весёлый жилец, который довольно ловко с верхнего этажа вёл задушевные разговоры с этажом ниже, где жила милашка душа, стараясь соблазнить её, прекрасно зная, что она, как пугливая лань, готова в любой момент уйти в пятки, при первой же оплошности с его стороны, но у души сегодня было прекрасное настроение, и она флиртовала с ним.