Пётр и Павел. 1957 год

Своего биологического отца он, действительно, не знал: ни фамилии, ни имени-отчества, даже фотографии его ни разу не видел. Мать не выносила разговоров о нём, а если случалось нечаянно упомянуть бывшего мужа, то называла его только в третьем лице – "он". Потомок какого-то знатного рода, страстный игрок и мот, "он" застрелился в Монте Карло, когда сыну его и трёх лет не исполнилось. После "его" смерти оказалось, что "он" проиграл в казино не только все наличные деньги, но также имение в Орловской губернии, конный завод, дома в Орле и Москве, фамильные драгоценности, не говоря уже о прочих "мелочах". Таким образом, семья его оказалась без каких бы то ни было средств к существованию и в буквальном смысле слова на улице. Если бы не бабушка Оля, судьба четвероюродного праправнука нашего великого баснописца оказалась бы более трагичной. Бабушка приютила несчастных родственников, выделив им в своей огромной московской квартире на Мясницкой отдельную комнату и первое время, пока Лиза не стала самостоятельно зарабатывать, давая уроки игры на фортепьяно в купеческих семьях, позволяла дочери и внуку столоваться за свой счёт. В этой же квартире жили ещё три маминых сестры – тётя Капа, тётя Груня и тётя Клёпа. Так случилось, что все они оставались старыми девами, и за это люто ненавидели "младшенькую", которая в семнадцать лет сумела так "удачно" выйти замуж. А они, наделённые не меньшей привлекательностью и прочими достоинствами, оставались на бобах. И после того, как у "Лизы-подлизы" случилось такое несчастье, испытывали почти физическое наслаждение. Желание напакостить ей превратилось у них в самую настоящую манию, и поэтому, когда Тимоша немного подрос и мог уже достаточно хорошо соображать, они с наслаждением рассказали мальчику о похождениях его отца. Тимоша, естественно, очень расстроился, побежал к маме и, рыдая, рассказал ей о том, что поведали ему тётушки. Лиза устроила злыдням-сестрицам страшный скандал, но было уже поздно: мальчик узнал всю правду о своём отце, и скрывать от него что либо стало безсмысленно. Поэтому Елизавета Павловна запретила сыну даже думать о "подлеце, который сделал их несчастными". Тимоша всегда был послушным мальчиком, но этот наказ матери исполнить так и не смог. Как ни старался, но мысли об отце почему-то всё время лезли ему в голову, особенно по вечерам, когда он укладывался спать. Отец представлялся ему блестящим офицером, с закрученными усами и гремящей шашкой на боку, точь-в-точь, как у квартального надзирателя Афендикова, и было до слёз обидно, что не может он пройти вместе с папой по улице, чтобы все соседские мальчишки лопнули от зависти. И Тимофей сильно страдал.

Революция сломала миллионы жизней по всей России. Семья потомков бабушки Лермонтова не стала исключением. Нет, поначалу было даже интересно: далёкие выстрелы по ночам, шумные демонстрации, люди с красными бантами на груди и красными флагами в руках… Медь духового оркестра!.. "Вихри враждебные веют над нами…" Но, когда эти люди с красными звёздами на фуражках посреди ночи пришли к ним домой и что-то долго искали, вывалив на пол содержимое всех шкафов и комодов, первый раз стало по-настоящему страшно. Мужчин в доме бабушки никогда не было, защитить пятерых несчастных женщин и пятилетнего парнишку было некому. И все они дружно дрожали от страха, забыв прежние распри и былую неприязнь друг к другу, потому что появился новый объект для их лютой ненависти – советская власть. А потом стало совсем плохо – наступил голод. Первой в самом начале восемнадцатого ушла бабушка Оля, потом с поразительной регулярностью, через каждые два месяца, все мамины сёстры. Одна за другой. И Лизу с сыном ждала та же участь, если бы однажды не упала она в голодный обморок прямо на улице в очереди за хлебом. Когда очнулась, первое, что увидела, встревоженные ярко-синие глаза склонившегося над ней мужчины в кожаной куртке с парабеллумом на боку. Это и был будущий отчим Тимофея – Василий Михайлович Семивёрстов. Он привёл Лизу в чувство, проводил домой, и с этого дня они стали встречаться почти каждый день. Как писали в любовных романах конца девятнадцатого века и которые так любила читать бабушка Оля: "Любовь налетела, как вихрь, и заставила их сердца биться в унисон!.." Да, не смейтесь, пожалуйста, это была самая настоящая любовь с первого взгляда!.. Через пару недель Василий Михайлович приехал на Мясницкую с огромным сундуком, покидал туда Лизины вещи и отвёз её с сыном к себе. Ему дали комнату в освободившейся квартире на Сретенке, и с тех пор Семивёрстовы жили здесь. Василий Михайлович устроил Лизу на работу в "чрезвычайку", где она быстро сделала карьеру и уже через полгода работала в комиссии ВЧК по делам безпризорных. Мать с отцом никогда не регистрировали свой союз, но жили дружно, весело, и, когда в двадцать девятом Василия убили в перестрелке с бандитами, у бедной Лизы опять возникло ощущение, что жизнь кончена. Но товарищи отца не бросили их на произвол судьбы. Сначала Тимофея устроили в школу милиции, а потом взяли на работу в ГПУ.