Пиппа ищет неприятностей

– А, ну конечно! Будь на моём месте ты, ты первый всех цхерков перебил, пока остальные воины спокойно у костра отдыхали! – Меня понесло, и я на мгновенье забыла, что мой сегодняшний облик – всего лишь роль.

– Да уж не удрал бы, как трус последний, – набычился тот.

Вот приеду сюда магичить, придёт ко мне этот паршивец, а я ему скажу: «Прости, мне скромность не позволяет заклинания использовать».

– Удрал бы как первый трус?

– Да ты!..

Его кулак влетел мне в лицо быстрее, чем я успела отреагировать. Расслабилась. Забыла уже, когда меня последний раз били в лицо. В приюте девочек в лицо не били. Вообще никого старались в лицо не бить, чтобы следы сразу в глаза наставницам не бросались. От удара голова дернулась, и я сделала несколько неровных шагов назад, пытаясь восстановить равновесие. Щербатый, который первым на меня замахивался, заржал. Во рту появился металлический привкус. Зубы были целы. Наверное, губу рассадила.

Я молча взяла разгон и, обходя обидчика сбоку, въехала сначала костяшкой под грудину, потом локтем по хребту. Ну и сбила с ног того мелкого гадёныша, чтобы не ржал. Сама, правда, тоже чуть не пропахала носом землю, но чудом удержалась на ногах. Развернулась и прижалась спиной к широкому шершавому стволу. Противники поднимались с перекошенными от злобы лицами. Мне стало страшно. Разумеется, они меня не убьют, но отметелят знатно. А я была одна. Лишь внезапность помогла мне одержать первую победу. В другой ситуации я бы припустила рысью, и цхерка лысого бы они меня нагнали. Это было правильно, разумно. Но тем самым я бы подтвердила обидные слова. Обидные и лживые.

Они шагнули сразу. Будто по команде. И побежали, замахиваясь. Я тоже взмахнула рукой, словно защищаясь.

…И они отлетели назад, будто врезались со всего разгона в стену. Они сидели на земле, потирая лбы, а между нами таяла в дымке голубоватая преграда с морозными узорами…

Я справилась с потрясением первой:

– То-то я гляжу, вы такие смелые – трое на одного. Обязательно порекомендую вас в отряд.

И гордо удалилась с Шорькой на плече, задрав нос и прижимая рукой разбитую губу. Главное – не показывать страх. Не знаю, получится ли призвать магию на помощь в следующий раз. С другой стороны, они-то тоже этого не знают. Была опасность, что они растреплют про мои внезапно проявившиеся способности, но им какой смысл? В крайнем случае, скажу, что всё придумали, чтобы не стыдно было, что я их побила.

Кровь с лица успела оставить пару пятен на рубахе. Если получится сегодня постирать, то завтра я надену своё чистое. С другой стороны, если мы останемся здесь на сутки, то, вероятно, встанет вопрос о бане. Я и сама не против, но есть нюанс. Поэтому нужно всё разузнать и подготовить.

Я умылась у колодца и пошла к Клыку. Если он ещё не встал, то сам виноват. Сколько можно?! Я уже и корову подоила, и Пончика подста… – в смысле, вдохновила на трудовой подвиг, и одежду себе организовала, и с мальчишками подралась. Вся жизнь пройдёт мимо, пока он бездарно её проспит. Я снова поприветствовала хозяйку, спросила разрешения войти в дом, к гостям, и поднялась на чердак.

Ставни были закрыты, и кумар стоял такой, что если лучину зажечь – полыхнуло бы так, что крышу бы снесло. Я мужественно задержала дыхание, добралась до окна, приоткрыла и приникла носом к щели, из которой тянуло свежим воздухом.

Из темноты послышался стон. Я приоткрыла ставни сильнее. На соломе вповалку страдали наши доблестные герои. Самым страдающим выглядел Клык, но этот хотя бы оправдано. Штаны на раненной ноге были грубо отпилены ножом, а бедро и всё ниже, до самой щиколотки, было замотано повязкой. Но Дикий и Ровняла тоже выглядели… несвеже. Я злорадно распахнула окно настежь, заставив спутников щуриться. Но не учла, что солнце осветит не только их, но и меня.

– Это кто тебя избил? – резко поднялся Дикий.

Судя по тому, как он сжал пальцами лоб, мой вид был не самой большой его головной болью. Но мне было приятно.

– Почему сразу меня избили? – возмутилась я. – Может, это я их?

– Если «их», то не может, – кряхтя, сделал вывод Ровняла.

– «Не может» – так «не может», значит, я совершил невозможное! – пожала я плечами.

– Орол! – от души хлопнул меня по плечу Клык. – Джыгыт!

И стал спускаться по ступенькам-перекладинкам на одной ноге и двух руках. С такими мускулами он бы и без ног спустился без проблем. И поднялся бы.

– Что у тебя произошло? – подошёл ко мне Дикий.

Мимо протелепался Ровняла. Командир же наш демонстрировал силу воли и заботу о подчинённых.

…А если он всё же не оговорился? Если он знает, что я девушка? И считает меня дурой? А у меня еще ссадина на лице, и выгляжу… взлохмаченная, с синяком на челюсти, одежда грязная… А он, конечно, помятый, но всё равно такой красивый… Только суровый.

– Я… – Руки непроизвольно стали теребить боковые швы штанов. Так дело не пойдёт. Я сцепила кисти за спиной, расправляя плечи. – Просто недопонимание с местными мальчишками. Мы пришли к согласию.