Пир стервятников

– А на следующее утро вы случайно не видели – была ли на простынях кровь?

– Простыней нам не показывали, ваше величество.

Жаль, подумала Серсея. Впрочем, отсутствие крови само по себе мало что значит. Из крестьянских девок в брачную ночь, насколько она слышала, так и хлещет, но к благородным девицам наподобие Маргери Тирелл это правило вряд ли применимо. Дочь лорда, согласно пословице, расстается с девичеством в седле, а не на брачном ложе, Маргери же ездит верхом с тех пор, как научилась ходить.

– Судя по вашим рассказам, у маленькой королевы много обожателей среди наших домашних рыцарей. Братья Редвин, сир Таллад… кто там еще?

– Сир Ламберт, – пожала плечами леди Мерривезер, – дуралей с повязкой на здоровом глазу. Байард Норкросс. Кертензи Гринхилл. Братья Вудрайт, иногда Портифер, иногда Люкантин. Великий мейстер Пицель тоже частенько захаживает.

– Пицель? – Неужели этот старый червяк забывает льва ради розы? Не пришлось бы ему пожалеть об этом. – Продолжайте, прошу вас.

– Еще летниец в плаще из перьев – как это я позабыла о столь диковинном существе? Ее кузины тоже окружены кавалерами. Элинор, хотя и помолвлена с юным Амброзом, любит пофлиртовать, а Мегга меняет своих ухажеров на каждой неделе. Даже с поваренком умудрилась поцеловаться. Поговаривают о ее браке с братом леди Бульвер, но если б ей предоставили выбирать самой, она скорее всего остановилась бы на Марке Маллендоре.

– Рыцарь-мотылек, потерявший руку на Черноводной? – засмеялась Серсея. – Что ей проку в калеке?

– Мегга находит, что он очень мил. Просила Маргери найти для него обезьянку.

– Обезьянку… – Что на это можно сказать? Воробьи! Обезьяны! Будто вся страна лишилась рассудка. – А что наш бравый сир Лорас – часто ли он навещает свою сестру?

– Чаще, чем все остальные. – Таэна слегка нахмурилась. – Каждое утро и каждый вечер, если служба позволяет. Брат так предан Маргери, что делит с ней все… – Мирийка умолкла, словно пораженная чем-то, и тут же заулыбалась. – Что за гадкая мысль пришла мне в голову, ваше величество.

– Держите ее при себе. Этот холм просто кишит воробьями, а их грешные мысли, как известно, приводят в ужас.

– Как и вода с мылом, если верить слухам.

– Быть может, усердные молитвы отбивают у них обоняние. Надо бы спросить у его святейшества.

Носилки покачивались, шевеля красными шелковыми занавесками.

– Ортон говорит, что у верховного септона нет имени, – сказала леди Таэна. – Неужто правда? В Мире имена есть у всех.

– Раньше было, – махнула рукой королева. – Всех септонов, даже благородного происхождения, зовут только по имени, когда они приносят обет. Но когда один из них становится верховным, он отказывается даже и от него. Будучи представителем богов на земле, он не нуждается более в человеческом имени.

– Как же вы отличаете одного верховного септона от другого?

– С трудом. В обиходе говорится «толстяк», «тот, что был перед толстяком», «старик, который умер во сне». Именами тоже пользуются, но святейших особ это приводит в гнев. Они не любят, когда им напоминают, что на свет они родились как простые смертные.

– Мой лорд-муж уверяет, что этот новый родился с грязной каймой под ногтями.

– Меня бы это не удивило. Обычно Праведные выбирают одного из своих, но исключения тоже бывают. – Об этом Серсее с присущей ему занудливостью поведал великий мейстер Пицель. – При короле Бейелоре Благословенном верховным септоном избрали простого каменщика. Бейелор, увидев, как искусно он обрабатывает камни, объявил его воплощением самого Кузнеца. Нужды нет, что бог во плоти был неграмотным и не мог запомнить даже самой простой молитвы. – По слухам, новоявленного Кузнеца отравил королевский десница, чтобы избавить страну от конфуза. – После его смерти, опять-таки по настоянию Бейелора, выбрали восьмилетнего мальчика, якобы чудотворца – но даже его целительные ручонки не спасли короля, уморившего себя голодом во время поста.

– Моему сынишке скоро семь, – хихикнула леди Таэна. – Чем не верховный септон?

– Он так любит молиться?

– Игры с мечом ему нравятся больше.

– Как и пристало мальчику. Ну а всех семерых богов он может назвать?

– Думаю, да.

– Я приму это во внимание. – Нашлось бы немало мальчуганов, более достойных кристальной короны, чем этот несчастный, на которого Праведные решили ее возложить. Вот что получается, если дать волю глупцам и трусам. В следующий раз Серсея сама выберет им предводителя – и если новый верховный септон будет раздражать ее по-прежнему, ждать придется недолго. Серсея Ланнистер в таких делах не уступит ни одному деснице.

– Дорогу! – кричал Осмунд Кеттлблэк. – Дорогу ее королевскому величеству!

Носилки стали двигаться медленнее – значит они приближаются к вершине холма.