Пир стервятников

Дети набросились на ужин, как волки на раненого оленя. Они ссорились из-за трески, разрывали ковриги ячменного хлеба и заляпали овсянкой всю комнату. Даже огромный круг сыра долго не продержался. Бриенна поела рыбы с морковкой и хлебом, Мерибальд на каждый съеденный им кусок скармливал два Собаке. На дворе пошел дождь, а у них трещал огонь, все дружно чавкали, и строгая Ива всех лупцевала ложкой.

– Ну и жена кому-то достанется, – заметил сир Хиль. – Тому несчастному подмастерью скорее всего.

– Надо бы отнести ему еды, пока ее всю не смели.

– Вот и отнесите.

Бриенна завернула в тряпицу ломоть сыра, краюху хлеба, сушеное яблоко и пару кусков трески. Подрик хотел пойти с ней, но она сказала, чтобы он оставался и ел.

– Я ненадолго.

Дождь так и лил. Бриенна прикрыла голову краем плаща. Одна из лошадей заржала, когда она шла мимо конюшни – животные тоже проголодались. Джендри ковал меч, колотя по нему, как по врагу. Потная прядь волос упала ему на лоб. У него глаза и волосы Ренли, но сложен он по-другому. Лорд Ренли был тонок по сравнению со своим братом Робертом, прославленным силачом.

Джендри прервал работу, чтобы вытереть лоб, и только теперь увидел Бриенну.

– Чего вам?

– Я принесла тебе ужин. – Она развернула салфетку.

– Если б я хотел есть, то поел бы там.

– Кузнецу надо есть, чтобы поддерживать силы.

– Вы мне мать, что ли?

– Нет. – Бриенна положила еду на верстак. – А кто твоя мать?

– Не ваше дело.

– Ты родился в Королевской Гавани. – Она поняла это по его выговору.

– Мало ли кто там родился. – Он сунул меч в бочку с дождевой водой, и раскаленная сталь зашипела.

– Сколько тебе лет? Жива ли еще твоя мать? И кто был твоим отцом?

– Больно много вопросов задаете. Мать у меня умерла, а отца я и вовсе не знаю.

– Ты бастард.

Парень принял это за оскорбление:

– Я рыцарь! Этот меч я кую для себя.

Что делать рыцарю в кузнице?

– Волосы у тебя черные, глаза синие, и родился ты в тени Красного Замка. Тебе никто ничего не говорил про твое лицо?

– А что с ним не так? Все покрасивей вашего будет.

– Ты, должно быть, видел короля Роберта в Королевской Гавани.

– Ну, видел. – Джендри пожал плечами. – На турнирах, издали. Один раз в Септе Бейелора. Золотые плащи оттеснили нас, чтобы он мог пройти. Раз я играл у Грязных ворот, а он ехал мимо с охоты. Пьяный, чуть конем меня не стоптал. Жирный такой, здоровый пьянчуга… но все лучше, чем его сыновья.

Они не его сыновья, поняла Бриенна. Станнис говорил правду в тот день у Штормового Предела. Джоффри и Томмен родились не от Роберта, зато ты…

– Послушай меня, – начала она – и осеклась, услышав отчаянный лай Собаки. – Кто-то идет.

– Это друзья, – невозмутимо заверил Джендри.

– Что за друзья? – Бриенна выглянула за дверь, всматриваясь в пелену дождя.

– Скоро увидите.

Она не испытывала особого желания видеть их, но первые всадники, расплескивая лужи, уже въезжали во двор. Сквозь лай Собаки и шум дождя она слышала, как позвякивают под истрепанными плащами мечи и кольчуги. Два, четыре, считала она. Шесть, семь. Некоторые ранены, судя по тому, как они держатся в седлах. Замыкающий был величиной с двух человек – измученный конь еле его выдерживал. Все остальные из-за дождя надвинули на голову капюшоны, но этот ехал с открытым лицом. На его безволосых, мертвенно-белых щеках виднелись мокнущие язвы.

У Бриенны перехватило дыхание. Их слишком много, со страхом осознала она, доставая из ножен Верного Клятве.

– Джендри, – сказала она тихо, – бери свой меч, надевай кольчугу. Это не твои друзья. Они не могут быть ничьими друзьями.

– О чем это вы? – Парень, держа в руке молот, тоже подошел к двери.

Молния сверкнула на юге, и ночь на миг стала днем. Голубоватым серебром высветилось лезвие топора, мелькнули кольчуги и панцири. Под капюшоном переднего всадника Бриенна разглядела железную пасть с ощеренными зубами.

Джендри тоже заметил ее и сказал:

– Это он.

– Нет, не он. Его шлем. – Бриенна старалась не выдать своего страха, но во рту у нее стало сухо, как в пустыне. Она догадывалась, кто носит теперь шлем Пса. Дети, подумалось ей.

Дверь гостиницы распахнулась. Ива вышла во двор с арбалетом, крича что-то всадникам, но раскат грома заглушил ее слова.

– Стрельни только, – ответил ей человек в песьем шлеме. – Я суну арбалет тебе в щель и им же тебя поимею. Вырву твои зенки и заставлю тебя их сожрать.

Ива, услышав это, дрогнула и попятилась.

Их семеро, с отчаянием повторила себе Бриенна. Семерых ей не одолеть нипочем, но и выбирать не приходится.

С мечом в руке она вышла под дождь.

– Оставь ее. Если хочешь учинить над кем-то насилие, попробуй сладить со мной.

Разбойники как один обернулись к ней. Один заржал, другой сказал что-то на языке, которого Бриенна не знала. Громадный детина с язвами на лице зашипел.

– Ты еще страшней, чем мне помнится, – засмеялся песьеголовый. – Уж лучше я твою лошадь уделаю.

– Лошади, вот что нам требуется, – сказал кто-то из раненых. – Свежие лошади и еда. За нами гонится какая-то шайка. Отдайте лошадей, и мы уедем с миром, ничего вам не сделаем.