Пир во время чумы: повести

В холле находилось необычно много народу. Марина и не подозревала, что в пансионате такое количество отдыхающих. Сначала она подумала, что все ждут открытия столовой, но присутствующие не смотрели на закрытые двери, а разбившись на группы и группки, тихо разговаривали и изредка поглядывали на лестницу, словно ждали кого-то.

— Думаете, кто-нибудь жалеет администратора?

Марина не ожидала вопроса и не ответила.

— Смешно! Они обсуждают кражу денег. — Семин улыбнулся одними губами. — Интересно наблюдать за людьми, Марина Сергеевна.

— Наблюдать или подглядывать? — Марина поправила на плечах платок.

— Женщины, узнав о происшествии, первым делом пересчитали кофточки, а мужчины перестали оставлять в номерах бумажники. — Семин замолчал, потом рассмеялся искренне и снисходительно, как смеются взрослые, глядя на проказы любимых детей. — Вы посмотрите на него, Марина! Вон мужчина в пиджаке песочного цвета, лохматый, в очках.

— Ходит подпрыгивая? — спросила она.

— Он старается наступать только на белые квадраты.

Марина пригляделась: действительно, мужчина ступал только на белые квадраты, но так как для одного шага расстояние было слишком велико, а для двух узко, то он семенил, а потом прыгал, словно играл в классы. Иногда он останавливался и оглядывал окружающих, оглядывал долго и внимательно, даже издалека чувствовалось, как он перебирает всех присутствующих. Неожиданно мужчина повернулся, посмотрел на Марину и Семина, смутился, снял очки и стал их сосредоточенно протирать.

— Вы знаете, чем он занят? — спросил Семин и, не ожидая ответа, продолжал: — Сей мудрый муж пытается найти соучастника преступления.

— А вы фантазер, Валентин Петрович. — Марина поправила прическу и повернулась к собеседнику. — А что вы сами думаете о происшедшем?

— Добрый день, уважаемые, — громко сказал подошедший Миронов. Он хотел прокатиться по мраморному полу, но потерял равновесие и, неловко взмахнув руками, плюхнулся на соседнее с Мариной кресло. — Как вам нравится высокочтимое собрание? — Он театральным жестом показал на холл. — Прелестно, не правда ли? Говорят, что у преступника был сообщник! Вы слышали?

— Бред, но интересно. — Семин зевнул и вынул из кармана газету.

Марина, пытаясь заполнить паузу, спросила:

— Нет, Сергей Иванович, я ничего не слышала, расскажите, пожалуйста. — Она положила ему на плечо руку и изобразила заинтересованность.

Миронов подмигнул и прошептал:

— Они ревнуют. Может быть, они меня просто не любят? — Усмешка слетела с его лица, и Марина перехватила быстрый взгляд, адресованный Семину. — Они не любят. Пустое, правда, Марина Сергеевна?

— Сергей Иванович, — Марина взяла актера за руку; почувствовав, что он вздрогнул, и, не зная почему, заговорила шепотом: — Помните, позавчера мы выходили из столовой и встретили слепого профессора?

— Что-то не припоминаю, — ответил актер.

— Не лгите, иначе я заговорю громко, — шептала Марина, продолжая сжимать руку собеседника. — Вы спросили меня… Что вы спросили?

— Я спросил: можете ли вы отличить свои туфли от чужих той же фирмы, — едва слышно ответил актер и покосился на Семина.

— Почему вы спросили? — Марина наклонилась и, делая вид, что поправляет актеру галстук, заглянула ему в лицо.

— Да так, спросил, и все…

— Сергей Иванович! — Марина чуть повысила голос.

— Сергей Иванович, — Семин зашелестел газетой, — вы слышали о фильме «Потомки»?

— Нет, — актер оживился, — чей фильм, кто ставил?

— Одесской киностудии, постановщик… — Семин заглянул в газету, — Разумихин, в главной роли Моргунов.

— Одесская киностудия, — презрительно протянул Миронов и помахал рукой, словно отгонял от лица дым. — Халтурщики. Я пробовался у них на роль игрока в фильме «Мишка Япончик». Не ходите, Марина Сергеевна, ничего стоящего они снять не могут, — решительно закончил он, закинув ногу на ногу и обхватив острое колено длинными пальцами. Лицо у него еще больше вытянулось и погрустнело.

Марине стало жалко этого неудачливого человека и, видимо, бездарного актера, она хотела сказать что-то хорошее и приободрить его, но Семин ее опередил:

— Возможно, что вы и правы. Я не дока в вопросах кино, а в газетах пишут, что комедия «Потомки» на Каннском фестивале получила специальный приз за лучшую перфорацию.

— Все равно не ходите, — упрямо сказал Миронов.

Двери столовой наконец открылись, и отдыхающие пошли обедать. До Марины доносились отрывки разговоров: «А я уверена, что бандит был не один…», «Вы мне не говорите, у меня брат на юридическом факультете…», «Были ли вообще эти деньги?..»

Когда Марина, Семин и Миронов уже сидели за столом, подошел Зотов. Он держал в руках пакет с чем-то тяжелым. Поставив пакет перед Мариной, Зотов интригующе на всех посмотрел, ткнул пакет вилкой, тот громко хлопнул и оказался пустым. Зотов повернулся, сзади него стояла официантка с бутылкой шампанского.

— Я больше выдумать не мог, — рассмеялся он и развел руками. — Выпьем за мой отъезд, друзья!

— Вы уезжаете? — спросила Марина. — И Валентин Петрович уезжает. Все меня покидают.

— Марина Сергеевна, — Миронов вскочил и поклонился, — я остаюсь!