Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

- Тогда выходите во двор, и ты меня зови. Отсюда я может сразу вас и не найду по зову, а вот с изнанки враз запеленгую на своих оленях! Только учти, я не ангел спаситель, перевезу на свой страх и риск. Ну а здесь уже сами управляйтесь! И слушай, сообщить о вас в Службу Равновесия или сами управитесь? Я вашего права выбора нарушать не стану.

- Да нет, не надо. Я думаю, мы тут осмотримся сначала. С родственниками встретимся, а потом придумаем, как дальше быть.

- Смотрите, дело ваше! Только, как бы кто-нибудь за вас не решил опять, как вам быть! Хотя теперь, после случая с Ташей, это потруднее будет. Хотел бы я взглянуть - что это у вас за такая смелая красавица в компании? Потом познакомишь! Зря, что ли стараюсь!

Нам стало больше не до рыбалки. Санта прямо с лодки позвал оленей:

- Хей-хей! Дорогие мои бездельнички! Рудольф! Ехать надо! - пока я подымал якорь, упряжка оленей подошла к борту лодки "аки посуху", нагло нарушая законы природы, видимо, не очень обязательные здесь к исполнению. - Тогда, бывай! Спасибо за беседу. Очень неплохо у тебя отдохнул. Завтра встретимся! - Санта хлопнул меня по плечу, вскочил в сани и стартовал наискось вверх, обдав меня фонтаном брызг.

"Ну что ж. Я могу поздравить себя и ребят с очень плодотворным походом в астрал. Интересно, сколько раз мне еще придется мотаться между своим якорем и Морозовой пирамидой, пока все дела не утрясу? В следующий раз, надо хотя бы родственников привлечь!" - я посмотрел в ведро, наполовину заполненное рыбой, и уныло вытряхнул ее за борт: "Жалко - приготовить не успею, а в реал с собой не возьмешь! Ладно, поехал и я домой!" - недолго думая, прямо из лодки, я представил себя в своем теле на кровати…


***


Несмотря на Федькины стоны по поводу его драгоценной работы, на завтра, в десять часов утра мы стояли на изнанке двора моей многоэтажки и ждали наше такси в астрал. Я мысленно сконцентрировался на Санте с оленями и стал его звать. В моей голове послышался уже привычный звон бубенчиков и возглас "Уже иду!". Открыв глаза, я увидел, как Санта заворачивает красивый вираж к нам на двор и приземляется прямо перед нами весь в переливах оленьих колокольчиков. Никак не может без эффектных сцен! Я с торжеством обернулся к своим приятелям. На их лица нужно было посмотреть! Славкина физиономия вытянулась и сконцентрировалась на сложенных трубочкой губах и вытаращенных глазах. Федька же банально распахнул рот так, что можно было лечить коренные зубы, и все никак не мог его закрыть. Все-таки, несерьезно они отнеслись к моим наставлениям, вот пусть теперь и удивляются!

- Что, будете еще сомневаться на счет здоровья моей головы?! - довольно спросил я.

- Кхм! - прокашлялся Федька. - Я уже и на счет своей головы сомневаюсь!

- Доброе утро молодые люди! Сегодня я, кажется, произвел наибольшее впечатление за всю свою карьеру! - поприветствовал нас Санта.

- Привет Санта! Спасибо, что заехал! А ты ведь первый раз перед живыми людьми из реала выступаешь! Ну не считая меня, - сказал я Санте и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, представил их друг другу. - Это Слава с Федей, а это Санта Клаус!

Но, кажется, Санта только начал наслаждаться произведенным эффектом. Ребята, промычав что-то нечленораздельное, стали ощупывать сани и оленей. Тут уже Рудольф подлил своим ворчанием масла в огонь:

- Сколько эти олухи лапать нас будут? Что мы, какие-то самки их вида? Тьфу! До чего нравы упали!

- А это Рудольф, наш главный ворчун! - прокомментировал Санта оленью тираду и спросил, приглашая нас в сани. - Ну что, поехали?!

Я затолкал Федьку со Славкой на заднее сиденье, а сам уселся вперед на маленькую скамеечку, спиной к Санте. Повернувшись в пол-оборота к нему, я оказался где-то у него под мышкой и спросил:

- А что это ты все время на каблучке сидишь? Ведь неудобно!

- Это я, когда везти кого-нибудь надо, а так, и из саней править можно! Но отсюда интересней, все виднее!

- Слушай, тогда давай, сначала покажи этим пентюхам ваш занавес, чтобы они четко смогли в астрал выходить, а потом сбрось нас у меня в якоре. А там я с этими молодыми бойцами уже сам разберусь!

- Договорились! - согласился Санта и предупредил. - Ребята, чтобы по пути не вывалиться в реал, смотрите и концентрируйтесь только на мою спину и оленей! Не смотрите по сторонам!

Санта издал свой коронный вопль, и мы взмыли вверх. Я не следовал советам Санты, так как считал себя уже почти что астральным профи. И поэтому разглядел, как меняется пейзаж. К тому же, на этот раз не было привычной снежной пыли вокруг. Правда, изменения произошли почти мгновенно. Пейзаж вдруг смазался полосами света, как при большом ускорении и исчез в полной темноте.

- Ну вот, вы и в астрале! - с облегчением вздохнул я, увидев, что все седоки по-прежнему присутствуют в санях. - Скоро появится Рождественская занавеска! Всмотритесь в нее хорошенько!

Сани летели через черноту астрала и вот впереди замерцала лента северного сияния. Олени поднесли нас к самой стене и остановились боком. Ребята заворожено смотрели на живую светящуюся стену.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное