Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

- Простите, Паша, а не позволите полюбопытствовать о вашей драконьей жизни? - начал издалека Федька, начиная с любопытством осматривать Пашу, заходя немного сбоку. Я последовал его примеру. Любопытство и меня начало есть поедом. Тут было на что посмотреть! Паша сидел на заднице, опираясь на мощный хвост, чтобы освободить передние лапы для неуклюжих манипуляций с нашими амулетами. По хребту у него проходил красивый загривок из костяных пластин, а на спине были сложены немаленькие кожаные крылья. Меня, как биолога, заинтересовала также, болтающаяся у него между ног, штуковина, таких потрясающих размеров, что неудобно как-то при дамах и обсуждать.

- Дак у вас же времени в обрез? - спросил довольно Паша, хвастливо предоставляя свое немалое тело для обозрения.

- А мы быстренько! Только скажите, пожалуйста, как вы летать можете?

- А это нашему магу по башке настучать надо, чем потяжелее! Не может антиграва отрегулировать! - тут же начал ворчать Паша. - А вообще, все очень просто. Когда я расправляю крылья, мой вес уменьшается в десять раз. Вот и летай себе! Естественно, без тонкостей не обойдешься. То балансировку назад сдвинет, так что рылом в землю со всего маху воткнешься, то, как сейчас, слишком рано антиграв отключается при посадке. Так ведь и землю матушку пробить насквозь можно! Да и задница чай не чужая!

- А вы ведь боевой дракон? - продолжал ласковый допрос Федька.

- А как же! Я огнем даже могу дышать, только самому можно обжечься по запарке. Ну и съесть или потоптать там кого! Это мы запросто!

- Интересно! Значит, дышать огнем не очень удобно, - кажется, Федьке под хвост попала рационализаторская шлея. - Знаете что, милейший дракон. А если бы вам наоборот, если можно так выразится, из обратного отверстия. Это знаете ли намного естественнее и даже эффективнее! - присматривался Федька к драконьей заднице. - Точно, придумал! Вам нужно с вашим магом освоить взрывную бомбардировку. Представляете, если поговорку "Хорошо что коровы не летают" претворить в жизнь, да еще со взрывчатой начинкой! Здесь, главное под себя не сходить случайно!

- А замечательная мысль! - восхитился дракон. - Да мы теперь таких дел наворотим! В прямом и переносном смысле! А вы не желаете к нам магом перейти? У нас такое поле деятельности для светлых голов!

Пока они болтали, я все никак не мог оторваться от впечатляющего зрелища драконьего достоинства. Мое любопытство все же одолело скромность, и я спросил:

- Простите за беспардонный вопрос. А у вас что, и драконши есть?

- А как же! Еще как есть, и будут есть! Только, в отличие меня, они красавицы! Пальчики оближешь! Стройные, чешуя разными цветами переливается! - Паша закатил от удовольствия глаза, а его и так немаленькие причиндалы стали опасно увеличиваться в размерах. - А что такое драконий секс! За эту мощь и грацию можно что угодно отдать! Мы ведь даже в воздухе такого иногда отмачиваем!

Поплывшего в своих сексуальных фантазиях дракона надо было срочно останавливать. Иначе, за неимением достойной партнерши, его драконьи гормоны неизвестно куда могли сыграть. Так что я, собрав в кулак остатки своей смелости, попытался прервать этот монолог научной белибердой:

- Извините Паша, но мне, как биологу, кажется не очень логичной вся эта ваша "Сага о драконьих яйцах". Вы же по биологии к динозаврам с крокодилами ближе! Вроде как к яйцекладущим должны бы принадлежать?

- Ну вот, нет ничего более идиотического, чем бред эдакого преученого осла! Где ж ты, биолог хренов, видел, чтобы крокодилы летали! У меня же шесть конечностей! Дарвин недоделанный! Что же такому универсальному летающему созданию и приличный аппарат размножения не найдется?! Сам ты яйцекладущий, куда ни попадя! Да, видел бы ты наших деток! Это вообще сказка! - основная цель была достигнута. Мне удалось его увести с опасной стези сексуальных фантазий на простую ругань.

- А сколько вы живете?

- А сколько хочешь! Пока не надоест! Но живем мы долго, потому что интересно. Представляете, быть самым сильным, летать где угодно, любить, наводить страх и уважение! Вы знаете, как это здорово, на всей скорости влететь под воду и гоняться там за рыбой или просто парить в воздухе на километровой высоте!

- Паша! Смилуйся! Завидно же, откуда ж нам быть драконами?

- Почему не быть! - удивился Паша. - Да хоть сейчас заявку оставляйте, а я похлопочу! За таких хороших ребят - всегда готов. А может, кто драконшей захочет стать?! На них спрос большой!

- Спасибо за приглашение, но мы души подневольные! Отправляй что ли нас в этот квест, а то мы все время здесь и истратим!

Паша вытащил откуда-то деревянную загогулину, поднес ее к своему маленькому чешуйчатому уху на манер мобильника и стал сватать нас кому-то в их пирамиде. Наконец, удовлетворенно хрюкнув, он закончил разговор.

- Ладно, валите! Вас уже ждут! Было приятно побеседовать! - Паша оторвал свой мощный зад от земли и махнул хвостом в нашу сторону сбив нас с ног и поддав бешенного ускорения в воздух.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное