Пирамиды Наполеона

— Нет, — сказал Ашраф. — Для его нового появления есть причины. И ваш приход, Итан Гейдж, уже сам по себе является неким знаком. Однако эти тайны предназначены для Египта, а не для Франции.

— У нас есть свои агенты, — продолжила Астиза. — Нам сообщили о скором прибытии американца, обладающего своеобразным ключом к нашему прошлому, давно утраченным памятным диском, который является путеводной нитью к могуществу, скрытому в тысячелетней древности. Они предупредили, что было бы лучше всего просто убить вас. Но в Александрии вы сами убили нашего хранителя, и я поняла, что Исида имеет иные намерения.

— И кто же вам сообщил обо мне?

Она помедлила.

— Цыгане.

— Цыгане?!

— Один из таборов послал нам предупреждение из Франции.

Я пребывал в растерянности, потрясенный этим новым откровением. Клянусь Юпитером и Иеговой, меня предали даже цыгане! Неужели Стефан и Сарилла задерживали меня специально, чтобы отправить вперед вестника о моем прибытии? И обладают ли эти мои нынешние помощники, к которым я уже относился с симпатией и доверием, истинными знаниями, способными привести меня к драгоценной книге, — или я попал в компанию безумцев?

— Так кто же вы?

— Последние жрецы древних богов, которые были земными воплощениями древнего народа, обладавшего несравненно большей мудростью, чем мы, — сказал Енох. — Их происхождение и намерения скрыты туманом времен. Нас можно назвать своего рода масонами, если вам так понятнее, или наследниками начала и хранителями конца. Древние религии не исчезают бесследно, они лишь внедряются в новые верования. Наша задача — открыть заветную дверь раньше безнравственных корыстолюбцев — и затем закрыть ее снова навеки.

— О какой двери вы говорите?

— Как раз этого мы не знаем.

— Но вы хотите закрыть ее только после того, как узнаете, что за ней скрывается.

— Мы не можем решить, что лучше всего сделать с этой книгой, пока не найдем ее. Нам следует понять, что она сулит миру — надежду или угрозу, искупление или проклятие. Но до тех пор, пока не найдем ее, мы будем жить под страхом того, что кто-то гораздо менее щепетильный найдет ее раньше нас.

Я огорченно покачал головой.

— Учитывая ваши неудачные попытки убить меня в Александрии и более чем скромные достижения в поисках разгадки, вы не слишком-то хорошие жрецы.

— Богиня сама предопределяет повороты судьбы, — спокойно возразила Астиза.

— И Силано тоже сам предопределяет их. — Я окинул мрачным взглядом нашу маленькую компанию. — Исида не помогла бедняге Тальма, значит, она не станет защищать и нас. По-моему, нам небезопасно оставаться здесь.

— Мой дом охраняется… — начал Енох.

— Но он всем хорошо известен. Наше укрытие перестало быть тайной, о чем и поведал нам этот масляный кувшин. Нам необходимо уехать отсюда. Вы думаете, он не приведет сюда своих головорезов, если сочтет, что его поиски зашли в тупик?

— Уехать?! Я не собираюсь бегать от злоумышленников. И не могу бросить на произвол судьбы книги и памятники, которые собирал всю свою жизнь. Слуги сумеют защитить меня. И кроме того, перевозка моей библиотеки не позволит нам скрыться. Мне нужно продолжать исследования, а вам — продолжать трудиться с учеными, пока мы не выясним, где находится эта дверь, и не закроем ее навсегда, лишив Силано шансов завершить поиск. Мы все участвуем в своеобразном историческом состязании. Сбежав сейчас, мы потеряем то, чего достигли.

Енох не на шутку рассердился. Заставить его перебраться в тайное укрытие будет не легче, чем сдвинуть с места пирамиду.

— Тогда, по крайней мере, нам нужно найти безопасное место для Астизы и медальона, — возразил я. — Безумие оставлять его здесь теперь. И если очередная попытка убить меня окажется удачной, то недопустимо, чтобы его нашли у меня. В сущности, если меня похитят, то его отсутствие будет единственным поводом для сохранения моей жизни. А Астизу могут использовать как заложницу. Даже Наполеон заметил мой… э-э, интерес к ней. — Говоря это, я отвел глаза. — А между тем Бонапарт уже готов вести группу ученых к пирамидам. Надеюсь, совместными усилиями мы выясним нечто важное и опередим Силано.

— Никто не станет прогонять красивую молодую женщину, если она сама не захочет уйти, — сказал Енох.

— Но где же в Египте можно спрятать женщину?

— В гареме, — предложил Ашраф.

Признаюсь, что известные эротические видения, связанные с этим таинственным учреждением, промелькнули перед моим мысленным взором. Мне привиделись купальные пруды, рабы с опахалами и полуобнаженные, жаждущие любви женщины. Смогу ли я навестить ее там? Но кроме того, сможет ли сама Астиза выбраться в конце концов из гарема, если согласится спрятаться там?

— Я не собираюсь торчать взаперти в каком-то серале, — заявила Астиза. — Я не принадлежу мужчинам.

«Ну, пока что ты еще принадлежишь мне», — подумал я, но сейчас неуместно было спорить об этом.