Пирамиды роста

Получив первые деньги за съёмки, Валя задумалась о риелторе, хотя с отвращением вспоминала бандюгана, с помощью которого покупала свою до дрожи любимую малогабаритную двушечку. Летом здесь было прохладно от тени разросшихся деревьев, а зимой грели утопленные в стенах батареи, которые Вика называла «тёплыми стенками». Сказка, а не квартира.

Тем более что только здесь Валя начала жить по собственным правилам, медленно стирая с лица выражение: «Меня отсюда не выгонят?» Она и в Вику вцепилась, прочитав на её лице этот вопрос. Покидать эту квартиру было как жечь шкурку Царевны-лягушки.

Но Валя с детства сторонилась любопытных глаз, а оказавшись на федеральной витрине, особенно нуждалась в квартире-крепости. Мать любила «пойти на фабрику, разложить на всех свою беду». Вале это было чуждо, делиться сокровенным умела только с близкими. Так что поехала советоваться о четырёхкомнатной квартире к Юлии Измайловне.

– Давно пора! Я дам в долг. У меня припасено пятьсот долларов, – воодушевлённо закивала та головой.

– Спасибо, но деньги обещала Соня. – Валя догадывалась, что эти пятьсот долларов скоплены «на чёрный день».

– Видела газету, была шокирована, – поменяла тему Юлия Измайловна. – Там вы рядом с женой Горяева.

– Да, чуть сквозь землю не провалилась, – стала оправдываться Валя.

– Когда муж сделал выбор не в мою пользу, лично я именно провалилась сквозь землю. Просто вышла из круга пересечений.

– Жалею об этой фотографии, – успокоила её Валя.

– Рассмотрела жену Горяева. Властная и знает себе цену.

Было невозможно объяснить святоше Юлии Измайловне про выборы, про статьи и слухи о её связи с Горяевым. И про то, что Валина ситуация в силу публичности значительно сложнее треугольника Юлии Измайловны.

– Я поеду с вами на сделку по новой квартире! – пообещала Юлия Измайловна.

– Конечно!

Валя со смехом вспомнила, как ездила покупать свою любимую двушечку с Соней, Юлией Имайловной и двумя нанятыми для безопасности бандитами. И как до последней секунды тряслась, что деньги отнимут. Немного успокаивало, что квартирный рынок за эти годы вполне цивилизовался.

– Есть пацан-риелтор, – предложил Тёма по телефону. – Чистый, ни одной ходки.

– Чем раньше занимался? – уточнила Валя.

– Братом работал.

– Медбратом?

– Практически! Когда девочку сдают, типа водителя и охранника.

– Какую девочку?

– Ударницу секс-бизнеса.

– Такого не надо, – и Валя сменила тему. – А чего ты к Соньке не съездишь?

– Я, Валёк, не за тем на юриста учился, чтоб загранку хе… отрабатывать!

Было приятно это услышать, хотя и Соню было жалко.

– Горяев тебе хату покупает?

– Нет, в долг возьму.

– Ай молодца! Не надо прогибаться. Отдашь быстро, ты ж на телике лопатой гребёшь.

– Сказать, сколько? Только никому!

– Я ж не наводчик.

– Пятьсот долларов за передачу. Прогибаюсь плохо…

– Респект тебе, Валёк, и уважуха! Я ж тебя сразу тогда в отделении углядел, ты – штучная баба!

Очень не хотелось, но нашла визитку и набрала сотовый Марка:

– Привет, я по делу.

– Исполать, Валентина свет Лебедева! Ноги подкашиваются, когда слышу этот голос! – воскликнул Марк, явно рассчитывая на аудиторию. – Мужики, отвал! Звонит главная женщина моей жизни! Слушаю и повинуюсь.

– По-людски уже не разговариваешь? – с досадой спросила Валя.

– Разговариваю, Валюсик, если меня чаще тренировать.

– Агент по недвижимости есть?

– Есть! Как жизнь-то?

– Хорошо. Вика во ВГИКе учится на директора кино.

– Судьбы социальных сирот меня не волнуют. Читал про тебя и депутата. Неаккуратно! Меня жена за всю жизнь ни разу не засекла.

– То жена, а то пресса. Пока ты никто, никому не интересно, с кем ты спишь, – поддела его она.

– Я никто?? В постели – конь-огонь, денег – полные карманы. Свистнуть, целый ансамбль «Берёзка» за мной побежит! Но забыть тебя, Валюсик, не получается… – Он сделал паузу, но Валя не откликнулась на этот пассаж. – Мать как? В кооперативе, куда я устроил, бельё не вышивает?

– Глаза уже не те.

– А пуделёк-то жив?

– Ещё как! У тебя как дела? Жена, дети? – спросила Валя.

– Как жизнь удалась, так печень увеличилась, раньше за рулём сидел, а с водилой распустился. Может, старшую в Америку отправлю учиться. Среднему взял репетитора по французскому, младшая на теннисе. Шустрая, в меня.

– Здорово.

– Крестился я. Поднялся почти как твой Горяев. На Первом Всероссийском съезде представителей малых предприятий в третьем ряду сидел. Ельцина видел. Он там мычал, что поддержка малого бизнеса – условие становления среднего класса. А какой я средний класс? Я – никем не переплюнутый высший класс. А?

– С золотым крестом в ладонь? – подколола Валя.

– Чё тебе крест? Ты тоже на передачу шмотки из магазина надеваешь. Там в титрах: «Костюм ведущей предоставлен сетью магазинов «Хуё-моё-ландыши!».

– У нас договор, а то б в жизни это не надела.

– И у меня договор с братками, что я, как они. А ты, Валюсик, позвонила, потому что сохнешь по мне?

– Позвонила про риелтора.

– Врёшь, я ж лучше твоего старого пердуна. Миллионером стану, прибежишь, но будет поздно.

– Думала, поумнел за эти годы, – вздохнула Валя и положила трубку.