Пирамиды роста

– За вами! – ответил Тёма, козырнул, вошёл в квартиру и привычным жестом запер за собой дверь.

Соня показалась ему такой соблазнительной, что у него перехватило дух, и он не мог, да и не силился это скрывать.

– Я – иностранная подданная! – взвизгнула Соня. – Вы не имеете права!

Уронила чашки и заплакала. Тёма испугался её реакции, присел на корточки, стал собирать осколки с пола. Соня тоже присела на корточки, всхлипывая, их глаза и коленки встретились.

– Вам машину с коробкой автомат или с механикой? – бережно спросил Тёма, понимая, что дамочка не в себе, но это только добавляет ей шарма.

– С коробкой… – пролепетала Соня, упала ему на плечо и заревела в голос.

В водевиле тут должна была бы выйти Маргарита и надавать Соне и Тёме оплеух, но, к счастью, её не было. Вышла Валя, обомлела. Спросила, не надо ли помочь? Соня что-то промычала и с трудом отлепилась от Тёминого плеча. А Тёма сделал лицо, на котором читалось: я же ничего такого, сама видишь, в каком она состоянии.

Все трое вошли в кухню, где Соня умылась холодной водой, вытерла лицо Маргаритиным кухонным полотенцем и спросила в упор:

– У тебя, рыбонька, шашни с мильтоном?

Вопрос звучал так требовательно, что Валя и Тёма замахали руками и в один голос закричали:

– Мы – друзья!

– О’кей, – решительно сказала Соня. – Тогда, Мусорский, поехали брать машину.

– Меня зовут Артём. Лейтенант Артём Ежевикин! – снова козырнул Тёма, утопая глазами в её груди, не сильно прикрытой халатиком.

– Знаете, лейтенант Ежевикин, почему в СССР произошла сексуальная революция? – пошутила Соня, разглядывая его как бифштекс, который приготовилась съесть. – Потому что те, кто сверху, по-старому уже не могли, а те, кто снизу, уже не хотели.

И Тёма снова посмотрел на Валю оправдывающимися глазами – я ж ничего такого, сама видишь, в каком она состоянии. А Юкка всё это время пил с Викой чай и рассказывал про душу камней.

– Мой испанец просто мороженая креветка. И чего я, дура, уехала? Ну грязь, ну криминал, ну инфляция! Но есть вещи поважнее! Какой же милаха этот мент! – отчиталась Соня, позвонив Вале вечером.

С этой секунды она была на седьмом небе как от Тёмы, так и от добытого им старенького «Фольксвагена», с трудом ездила по московским дорогам, наслаждаясь их агрессивной атмосферой, то и дело строя глазки соседним водителям, постоянно создавая аварийные ситуации и громко вопя матом.

На этом подъёме даже решила устроить банкетик в «Шоколаднице» на «Октябрьской», возле дома, где выросла и откуда её выселил подлый Гера. Валя помнила, какими сказочными блинчиками с шоколадным соусом угощала её там Соня, но возразила, что в меню только сладкое.

Юкка тем более настаивал на приличном ресторане. Но Соня и слышать не хотела, ей была нужна ностальгическая вечеринка, и она стала звонить по сотовому, собирая гостей. Юкка намекал, что звонить из Москвы в Москву через Финляндию дорогое удовольствие, но Соне было плевать.

В список приглашённых в «Шоколадницу» вошли Валя с Викой и матерью, Юлия Измайловна, Свен с Аней и, конечно, Тёма. Соня позвала бы и Геру с женой, но Валя предупредила, что тогда ноги её не будет.

– Ну нагадил, рыбонька, но теперь они в такой жопе! Герка пьёт по-чёрному, баба молдавская крутится. А мне всё равно всех Юккиных денег не потратить. Посоветуй, что Артёму в подарок купить? Может, фирменный спортивный костюм? У вас же все в них ходят. Рыбонька, я в Хельсинки на конских дозах таблеток сижу, а после пылкого мента всё в организме встало на место!

«Шоколадница» почти не изменилась с Сониного отъезда. Чуть-чуть подмели, подкрасили, подпудрили, не тревожа эстетики шестидесятых. Та же отделка длинными досками стен возле бара, те же старомодные плафоны по три штуки в ряд.

В углу перед стеклянной стеной по Сониной просьбе сдвинули столики без скатертей. И официантка в белом колпаке и белом передничке расставила на них тарелки с нарезанными фруктами и бутербродами с икрой.

Мать, перемерившая кучу платьев и остановившаяся на самом строгом, присела к Юлии Измайловне, мол, у нас свой стариковский закуток. Тёма напялил тот самый свадебный костюм, в котором женился, ездил на бандитскую дачу и изображал юриста в разборке Вали с Викиной матерью. Валя с Викой оделись простенько, Соня вырядилась в вечернее платье с блёстками.

А когда Свен в элегантной летней тройке и Аня в розовом балахоне появились в дверях, мать, никогда не видавшая Аню прежде, свистящим шепотом объявила:

– Вот те крест, брюхата! По походке видать, брюхата!

– Фигасе! – откликнулась Вика.

Валя не поверила, не захотела поверить, Соня развела руками, а седеющие брови Юкки взлетели на лоб. Официантка разлила шампанское, и Соня встала с тостом: