Пиранья. Алмазный спецназ

– Да я многое могу... – сказал Мазур, – но не хотелось бы выходить за рамки. Куча ни в чем не повинного, непричастного народа... Такие вещи лучше делать ю в е л и р н о.

– А конкретно?

– Ну, скажем... Хороший такой пожар в машинном отделении или в трюме. Куча пожарных, куча полиции, репортеры и все такое... Не могут же все поголовно полицейские и спецслужбы в Джале оказаться перекупленными вашими конкурентами?

– Безусловно, не могут. Пожар, огласка, сенсация... Как следствие – неминуемый арест корабля в порту и куча вопросов к его экипажу... – Олеся улыбнулась совершенно непринужденно. – Знаешь, мысли у нас идут параллельным зигзагом – так, кажется, у вас, моряков, говорится?

– Параллельным курсом.

– Ну, это несущественно... В общем, мысли наши шли в одном направлении. Я тебе больше скажу: нечто похожее у ж е планируется. Там есть нужный человек, причем никакой не разведчик... Это в ваши времена все делилось на шпионов и контрразведчиков, а сейчас в игре гораздо больше самых разнообразных фигур...

Глава вторая Робинзон и Пятница

Тщательно притворив за собой дверь ванной, Мазур старательно изничтожал оба российских загранпаспорта, свой и Анкин. Меньше всего возни было со страничками: изрезал их на мелкие кусочки крохотными ножницами, имевшимися при швейцарском ноже, в два счета сжег в раковине. С фотографиями и особенно красными обложками пришлось повозиться, резать их еще мельче, чтобы лучше горели. Но все равно, возни хватало: плохо горели, медленно, неохотно, чадно, ванная наполнилась едкой химической вонью, Мазур перхал, мотал головой, смаргивая слезы, но все равно стоически держался, пока не разделался с уликами окончательно. Обильно побрызгал каким-то освежителем воздуха, изведя не менее чем полбаллончика, смыл хрусткий пепел, намочил носовой платок и тщательно протер раковину. Гарь понемногу улетучивалась, воздух очистился. В крайнем случае, если кто и почует, решат, что русские курили какую-нибудь дурь, здесь этим никого не удивишь, и сами смолят, и заезжим не удивляются...

С этими паспортами они пересекли границу, после чего аусвайсы стали не нужны. Во внутреннем кармане пиджака лежала еще парочка – опять-таки российские, но уже с другими вымышленными анкетными данными. Визы, как и в первых, стояли правильные, подделка была того класса, который уличные постовые обнаружить не способны, – да и не всякий сыскарь сподобится, тут нужны оч-чень скрупулезные исследования, а контрразведка местная хиленькая, поскольку и государство не из крупных, оттого и здешних должностных лиц покупать проще, чем в странах побольше. Вот и обнаруживаются тут разные... гидрографические экспедиции с убедительными бумагами и неведомо какими путями доставленными в страну крылатыми ракетами.

Теперь все было в порядке. Те, что пересекли границу, растворились в воздухе, как не бывало, и взамен объявились совершенно другие люди, если верить документам, обосновавшиеся в стране еще четыре дня назад...

Он вышел из ванной – коротко стриженный типчик в легкомысленной пестрой рубашечке, звеневший златой цепью на шее, которая, пожалуй, удержала бы и солидного кобеля, сверкавший золотыми г а й к а м и на пальцах. Классический образ нового русского, в реальности, в общем, почти вымерший, но все еще встречавшийся в экзотических уголках. Маскировка была надежнейшая: за последние годы к таким именно красавцам весь мир успел привыкнуть и относился без малейшего подозрения, разве что с опаской – мало ли что могут выкинуть, монстры...

В глубине души Мазур испытывал даже нешуточное облегчение: по сравнению со старыми временами маскировка упростилась несказанно. Лет двадцать назад, посланный и м п е р и е й, он представал бы в облике австралийца из глубинки, поляка или вовсе уж экзотического исландца. Пришлось бы тщательно п о д п у с к а т ь в английскую речь соответствующие жаргонные словечки, придирчиво конструировать акцент, быть готовым к каверзным вопросам о далекой «родине», опасаться самого жуткого – нечаянного земляка... И еще масса других заморочек. А теперь – извольте любоваться! Ни ухищрений, ни сложных версий. Чисто конкретный Вася Пупкин с фунтом золота на шее, россиянин, а как же... а в лоб кто хочет? Честно признаться, благодать...

Анка раскинулась в кресле у окна, одетая крайне легкомысленно – белые кружевные трусики и символическая маечка. Ну, и, соответственно, своя пара фунтов золота вкупе с фунтом косметики. Покосившись на нее, Мазур проворчал:

– Накинула бы что-нибудь, а то я стесняюсь...

– Ага, – сказала Анка. – Ты еще покрасней маковым цветом... По физиономии видно, какой ты стеснительный... Вообще, я в интересах дела. Вживаюсь в роль. Блядь я при новом русском, или уже где? Мне образ нарабатывать надо. Глотни, я и тебе стаканчик намешала, – она сунула Мазуру высокий стакан, приятно позвякивавший кубиками льда. – Ты тут бывал когда-нибудь?

– Один раз, – ответил Мазур лаконично, – давным-давно.