Пиранья. Алмазный спецназ

И в прошлый раз, двадцать лет назад, все, разумеется, обстояло совершенно иначе, командировка проходила, как водится, в жутко антисанитарных условиях: совершенно нелегально, темнющей безлунной ночью, с аквалангом на горбу, а потом, когда они, как им и было положено, бесшумно растворились в ночной тьме, на берегу пылало и грохотало, пламя стояло до небес, разбегались везучие уцелевшие, пулеметы охраны наобум лупили в ночь, одним словом, конец света в отдельно взятом регионе. Ну, и нечего было лазить через границу с подрывными зарядами, нечего было пакостить республике, взятой под покровительство Москвы... В старые времена, если уж взялся за такое дело, жди гостей. И если кто не спрятался, гости не виноваты...

Он присел на подоконник, тоже уставился в окно. Уютный тихий пансионат, состоявший из крохотных отдельных домиков, располагался на вершине холма, и вид оттуда открывался роскошный: заросший пальмами, спускавшийся к океану пологий откос, полоса белого песка, необозримая морская гладь до горизонта, вся в солнечных зайчиках, разноцветные паруса маленьких яхт, белый корабль в миле от берега, справа виднеется белоснежный отель, очень современный, похожий на декорацию из дорогого блокбастера из галактической жизни...

– Нужно было осесть вон в том отеле, – сказала Анка, развернувшись с креслом и закинув ноги ему на колени. – Настоящий муравейник, народу столько, что в два счета затеряешься...

– Ну, в таких местечках есть своя прелесть, – сказал Мазур. – В этаких вот муравейниках, между прочим, полно агентуры – туристическая полиция, контрразведка, прочей твари по паре. А за таким вот пансионом очень трудно наблюдать, любой топтун издалека виден.

Он не старался говорить наставительно, разыгрывать из себя крутого профессионала – как-никак им предстояло работать вместе, и, похоже, не только в этой операции; следовало с самого начала выстроить нормальные отношения, не подавляя опытом и авторитетом. В принципе, именно так за все годы службы он с новичками и держался, так что ничего нового придумывать не пришлось: максимум такта, терпения и выдержки, и только...

– Понятно, шеф... то есть папик, – сказала Анка с независимым видом. – Или мне тебя Коляном кликать?

– Лучше уж просто Николаем, – сказал Мазур. – Без всяких «папиков», что за чушь...

– Поняла, Коленька. Тебе мои ноги не мешают?

– Ноги как ноги, – сказал Мазур. – В моем вкусе.

– Ого! Намек на то, что мне пора трусы стягивать?

– Да ладно тебе, – сказал Мазур вполне миролюбиво. – В жизни малолеток не принуждал, пользуясь служебным положением.

Кажется, он ненароком угодил в болевую точку: Анка мгновенно убрала ноги, стукнув пятками по полу, ощетинилась, как разъяренный дикобраз, глаза самым натуральным образом метали молнии:

– Эй, супермен! Я тебе не малолетка!

Очень мило, констатировал Мазур. Похоже, совершенно нечаянно разбередил к о м п л е к с ы. П о к а ч а т ь ее в этом направлении малость, что ли? Скуки ради, времени-то до оговоренной встречи предостаточно...

– А кто ж ты, красавица? – пожал он плечами, уже подпустив в голос толику того самого превосходства. – По сравнению с некоторыми, пардон, зелена...

– Это с тобой, что ли, К о л ю н ч и к?

– А хотя бы, – сказал Мазур.

– Ага, – сказала Анка, испепеляя его взглядом. Выразительные у нее были глазищи, серые, большие, красивые, в общем. – Началось. Супермен с ранешних времен, крейсера в одиночку топил перочинным ножиком, красное знамя водружал везде, где свободный камушек отыщется... Ты, пожалуйста, таким тоном со мной больше не разговаривай. Я понимаю, что ты старший, синьор Робинзон, а я, соответственно, Пятница, но все равно, за базаром следи...

– А то – что?

– А то как бы в ухо не прилетело нечаянным образом.

– Да ну?

Она взмыла из кресла, отступила на три шага, на середину большой пустоватой комнаты, сузив глаза, усмехнулась не без вызова:

– Попробовать хочешь, папик? Стакан поставь...

Все еще ухмыляясь во весь рот, Мазур отставил стакан на подоконник, к самой раме, лениво сделал два шага, готовый, конечно, к любым проявлениям щенячьего гонора, но все же благодушный и снисходительный...

Она метнулась так резво, что Мазур едва удержал девчонку в надлежащем темпе восприятия, проследил бросок стройной, загорелой ноги...

И едва не пропустил удар в ухо пяткой другой ноги – так ловко и молниеносно девка крутнулась, сделав опорной ту конечность, что вроде бы должна была ударить. Буквально в самый последний миг заслонился классическим блоком, поставил второй – и она его едва не проломила, азартно, коротко выдохнув.

Моментально стряхнув леность, Мазур сгруппировался. Анка наседала в великолепном каскаде уходов, ложных и настоящих атак, удары посыпались градом – причем, что характерно, н а с т о я щ и е, способные вмиг оглушить кого-то похлипче Мазура.