Пиранья. Бродячее сокровище

– Остаток дня я провел даже с некоторым комфортом – в лодке, как и полагалось, был НЗ, пресная вода на острове отыскалась. А назавтра над островом и вокруг стали летать самолеты. Американцы искали свой штурмовик. Несомненно, он просто не успел связаться с базой и сообщить, что видит субмарину – иначе моя легенда не прокатила бы... А она прокатила. К тому времени я успел многое обдумать, принялся бегать по берегу, как какой-нибудь Робинзон Крузо, махать, костер разжег, навалил зеленых веток для дыма... Летающая лодка быстренько подрулила к берегу. Янки были очень разочарованы – они, понятное дело, решили, что это их пилот спасся. Ну, что им оставалось делать? Мне дали по шее для порядка, обыскали и забрали с собой. Привезли сюда, на свою базу. Обычно пленных отсюда переправляли в Штаты, но я был один-одинешенек, да и оказии не случилось. А через несколько дней кончилась война. И я сразу стал почти неинтересен. Допрашивали, конечно. О, я им преподнес чертовски убедительную версию... Назвался младшим офицером с другойлодки. Американцы ее потопили в тех же местах дня три назад, мы слушали их радио до того, как потеряли антенну. Я там знал кое-кого, вот и присвоил себе чужое имя – такой же младший офицер, ничего интересного. Со своим «зольдбухом», солдатской книжкой, я успел поработать– подтер, где надо, до полной нечитаемости, подмочил морской водой... Они ничего и не заподозрили. Мундир кригсмарине, погоны соответствуют обозначеному в книжке званию, место службы тоже, вот только номер подлодки не читается. Я им напел, что спасся на той самой надувной лодочке, и течением меня принесло прямехонько к острову. Съели. При серьезной разработкемогли и докопаться, но кому это было нужно. Война закончилась, я был обычным младшим офицером кригсмарине, каких в плену у союзников торчало немерено... Меня еще два месяца держали за колючкой, в каком-то пункте для интернированных – а потом вышибли к чертовой матери. С соответствующей справкой. Можно было выправить бесплатный билет в Европу – в трюме какого-нибудь сухогруза. Только зачем? Родители к тому времени уже умерли, невеста... в этомплане я не сентиментален. Я ведь единственный знал, что там лежит на дне.

– Вот только добраться никак не удавалось, а?

– Это точно, – со вздохом кивнул Хольц. – Сначала, как вы, должно быть, понимаете, нужно было просто выжить. Подыскать работенку, освоить язык, осмотреться, и вообще... Мотало чуть ли не по всей Южной Америке. Шофер, рабочий на плантациях, одно время служил в полиции довольно далеко отсюда. Мне нельзя было высовываться, ясно? Потому что сюда повалили наши, чтоб их черти взяли. Их тут было столько... И какие люди... Верьте или не верьте, но лет двадцать назад, в другой стране, средь бела дня метрах в трех от меня, как ни в чем не бывало прошел сам папаша Мюллер... слышали о таком? То-то. И мой шеф, штандартенфюрер Рашке, тоже, как потом выяснилось, преспокойно обитал в одной гостеприимной здешней стране...

– Ну, понимаю, – сказал Мазур. – Тут дело даже не в идеях, а в камушках. Они бы вас выпотрошили, как камбалу на кухне.

– Вот именно, – поморщился Хольц. – Но даже если бы я и уцелел, остался бы нищим. Похлопали бы по плечу и поблагодарили за верность давным-давно сгинувшему рейху... Зачем мне это? Нет уж, мне хотелось самому... Только никак не получалось. То денег не было, то возможности. Два раза пытался – в пятьдесят седьмом и семьдесят первом. В первый раз просто сорвалось, а во второй вообще чудом уцелел – скоты-напарнички погорячились... Попытались перерезать глотку раньше времени, да и действовали бездарно... В общем, слишком долго ни черта не получалось. И только когда судьба меня свела с отцом сеньориты Кристины, я рискнул... Вот и все, пожалуй. Еще виски?

– С удовольствием, – кивнул Мазур.

Он решил не ломать пока что голову над тем, правдива только что выслушанная история, или с какой-то неизвестной пока целью выдумана то ли от начала и до конца, то ли в каких-то важных деталях. Сейчас этого просто не определить.

– Одного я только не пойму, – протянул он задумчиво. – Вы то и дело упоминали о разведках, которых вы боитесь. При чем тут разведки? Или там кроме бриллиантов, еще что-то было?

Хольц, стряхнув мечтательность, уперся в него цепким взглядом:

– Почему вы задаете такиевопросы?

– Потому что не хочу связываться ни с какими разведками, – сказал Мазур. – Для людей вроде нас с вами это совершено ни к чему. Вдруг и у вас что-то такое на уме...

– У меня на уме только бриллианты, – сказал Хольц. – А разведки... Там были еще и микропленки, куча самых разных документов о наших отношениях с друзьями: расписки и донесения, материалы о некоторых деликатных акциях и тому подобное... Сюда эвакуировали архив одного из отделов.

– Кому это теперь нужно? – с самым наивным видом, какой только мог себе придать, воскликнул Мазур.