Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки

– Но Трезубец невозможно отыскать! – воскликнул Барбосса. Сидевшая на плече морской ведьмы крыса встревожилась, пошевелила усиками и недовольно зашипела. Не обращая внимания на недовольство грызуна, Барбосса продолжал расспрашивать морскую ведьму. Нет, не в Джеке было дело, на него Барбоссе было совершенно наплевать. И не в Трезубце тоже. Барбосса нисколько не сомневался, что этот волшебный предмет – всего лишь миф, сказка. Капитана волновала только его собственная судьба.

Шанса жестом подозвала Барбоссу к себе, и он вместе с ведьмой склонился над горшком. Сквозь клубы пара постепенно проступала, становилась все яснее сцена – большой темный корабль с порванными парусами и дырявыми бортами, догоняющий беспомощное пиратское судно. Еще несколько секунд, и «Немая Мария» пошла на абордаж, с нее на пиратское судно муравьями посыпались жуткие, вооруженные саблями мертвецы из экипажа Салазара. Картинка была немой, но Барбосса и без «звука» отлично представлял себе дикие вопли, которые издавали сейчас пираты, погибающие от руки призрачных мертвецов.

С побледневшим как мел лицом Барбосса отпрянул назад.

– Мертвецы захватывают море, – спокойно, негромко сказала Шанса. – Но они не могут сойти на берег, путь на сушу для них закрыт. Перебирайся на землю, Барбосса.

– На землю? Вместо моря? И что я буду делать на суше – коров разводить? – поморщился Барбосса. – Молоком торговать, сыр делать... а мертвецы пускай разрушают все, что мне с таким трудом удалось создать, да? Пусть грабят мои сокровища?

– Как знаешь, капитан, – невозмутимо пожала плечами морская ведьма. – Сам решай, стоит ли твое сокровище того, чтобы рисковать за него жизнью? И даже умереть?

– Да, стоит, – не раздумывая ни секунды, ответил Барбосса и энергично кивнул головой. – Я пират. Всегда им был и всегда останусь. Скажи лучше, как мне спасти то, что мне принадлежит?

Шанса залезла в свой карман, что-то вытащила оттуда в сжатом кулаке, покачала, словно прикидывая на вес, и, наконец, разжала пальцы. Барбосса удивленно выкатил глаза. На ладони Шансы лежал любимый компас Джека. Ведьма дала компасу соскользнуть с ладони, он повис и закачался в воздухе на своей цепочке.

– У Джека был компас, который указывает, где находится то, чего ты больше всего желаешь в эту минуту. Но стоит предать этот компас, и он... начнет указывать на то, чего ты больше всего боишься.

– А больше всего любой пират сейчас боится Салазара, – закончил мысль Барбосса, жадно шевеля пальцами. – Как ты его достала?

– У меня есть свои каналы, – загадочно ответила морская ведьма. – А теперь поспеши, приведи их к Джеку раньше, чем он найдет Трезубец, и тогда ты вернешь все свои сокровища.

Барбосса медленно протянул руку и взял у Шансы компас, а ведьме взамен протянул небольшой черный мешочек. Шанса высыпала из мешочка на ладонь несколько золотых монет и кивнула. Сделка состоялась.

Но теперь Барбоссе предстояло заключить еще одну, гораздо более трудную сделку, с мертвецом.

* * *

– Солнышко встало, и ты поднимайся, пират! Умирать пора!

Дверь камеры, в которой сидел Джек, с грохотом отворилась, вошли двое солдат, подхватили пирата под руки и поволокли к выходу.

Джек вяло тащился между ними и казался на удивление спокойным – на удивление, потому что, если верить одному из солдат, его вели убивать.

Идя по коридору, Джек услышал, как в одной из камер кто-то напевает. Песенка была ему знакома, как и певший ее голос.

– Папа? – с надеждой спросил Джек. Когда он в последний раз виделся с отцом, тот предостерег его против поисков Источника молодости. Тига тогда назначили Хранителем пиратского кодекса чести, и к этой должности обычно несерьезный пират отнесся с необычайной серьезностью. Тиг лучше, чем кто-либо, знал все морские уголки и закоулки и всевозможные уловки тоже знал, поэтому встреча с отцом в нынешней ситуации была бы для незадачливого Джека королевским подарком судьбы. Но, поравнявшись с камерой, из которой доносилось пение, Джек увидел, что это не его отец. – Дядюшка Джек? – воскликнул он.

– Джеки, мальчик мой! – радостно откликнулся сидевший за решеткой человек. Да, это был дядя, Джек узнал его даже в царившем здесь полумраке. Джек и его дядя были не только тезками, они и внешне очень походили друг на друга – одинаковые дреды, одинаковые карие глаза (только у дядюшки они уже слегка помутнели от возраста и были обведены не углем, а густой сетью морщинок). – Как дела, малыш?

– Да не жалуюсь, в общем-то, – ответил Джек. Непринужденно так ответил, будто они с дядюшкой Джеком не в тюрьме разговаривали, а в баре за кружкой пива. – А у вас?

– Лучше не бывает, – весело откликнулся дядюшка Джек. – Вот сижу целое утро, жду, когда меня пороть поведут, – он наклонился ближе к решетке и прошептал: – Сервис у них здесь, доложу я тебе, совсем никудышный.

– Безобразный, – согласился Джек.

Дядюшка Джек оглянулся, потом жестом подозвал Джека к себе. Джек, насколько мог, вытянулся в крепких руках сопровождавших его солдат.