Пираты Венеры

— Я говорю тебе, уши короткие, рядом три рога — два по бокам, а третий — посредине. Пятна на голове, как у наших гиен, и… Пятна, говорю, как у могильников! И…

— Не принимай все так близко к сердцу. Такого животного быть не может, — заявила она очень твердо. И сделала лицо. Ласточка моя. Такое лицо делал я, когда уставал сопротивляться абсурду. Что это было, если не ассимиляция? Мы, пожалуй, перетекали друг в друга. — На Вепайе такие не водятся. Карсон! — она охнула и оживилась: — Посмотри, там еще одна такая же тварь, и еще, и еще… Да сколько же их здесь? Никак не меньше десятка.

Все пернатые звери стояли на невысоком скалистом бугре и следили за нами. Вдруг тот, кого мы заметили первым, вскинул свою несуразную голову и издал сиплый призывный вопль, напоминающий клекот. Затем он ринулся вниз по склону оврага и галопом бросился к нам. Вслед за ним с таким же противным криком кинулись его собратья.

— Как ты считаешь, они опасны?

— В любом случае было бы неплохо, если бы поблизости оказалось дерево. Как дежурный проверенный вариант…

— Ты прав, у леса свои преимущества. И все-таки? Что нам делать?

— Убегать бесполезно, детка. Думаю, будет лучше, если мы встретим их здесь. Пока стоим наверху, у нас будет некоторая фора. Ну, если они вконец потеряют ум и соблазнятся Карсоном Нейпиром.

Я приладил стрелу, мои действия повторила Дуаре.

Так мы стояли, две человеческие сущности, созданные друг для друга, дополняющие друг друга до целого, до совершенства, и ждали, пока звери подойдут ближе, чтобы в два счета уничтожить нас.

Тем временем эти душевные существа с пятнами перьев на тощих спинах уже поднимались по склону.

Старшего обступили, по трое с каждого фланга, два раза по три — прикрывали арьергард, остальные держались поодаль. Ну не поверите, просто дорогие бизнес-родственники вокруг уважаемого дона. Наверное, они плохо понимали, почему мы не бежим. Когда что-нибудь плохо понятно, теряешь реакцию — и они вскоре перешли на ленивый шаг. То есть просто довольно нагло приближались к нам. Еще без претензий. Осторожно, но хладнокровно. Правда, пока молчали, однако перья на их загривках стояли во фронт, дыбом.

Я прицелился как следует и выпустил стрелу. Она угодила прямо в грудь вожатого зверя. Он остановился, принялся клевать эту стрелу, что торчала из его тела, как соломинка из коктейля.

Остальные остановились и обступили его, завозили по воздуху носами. Они издавали какие-то странные звуки, подобные выжидательному кудахтанью. Очень, очень переживали. Не понимали, что это…

Раненый покачнулся, на землю сел.

И тут произошло невероятное событие: все эти псы, могильники, фиговые друзья, эти липовые родственники, возбужденные запахом крови, позабыв всякое приличие, вдруг накинулись на него, словно нищие на кошелек, кинутый в толпу наотмашь, и принялись рвать беднягу в клочья. Рвать и разметывать!

Тот пытался отбиваться, даже поотбивался какое-то время, но безрезультатно. Скоро превратился в расчлененку — в несчастную безголовую тушку битой амторианской собаки с шеей набок, перья — отдельно, кости — отдельно.

Я шепнул Дуаре, чтобы она шла за мной. Мы развернулись, помчались к деревьям, до которых было не меньше мили. Если уж так «комильфо» поступали эти мерзавцы со своим, на что было надеяться нам, лицам для них совсем посторонним?

Далеко уйти мы не успели: снова раздался тот же клекот, и мы поняли, что их вожатый скушан, еще хочется, стая опять наша.

Они догнали нас на дне очередного оврага.

Овражьи какие-то были твари, прямо от стен отстилались. Мы замедлили шаг и остановились. На этот раз звери не решались нападать на нас гуртом. Приблизились на расстояние, которое сочли безопасным, и принялись безмолвно окружать.

— Если они вздумают напасть на нас со всех сторон сразу, мы погибли, — сказала Дуаре.

— Я опять постараюсь пристрелить кого-нибудь. Может быть, они опять набросятся на раненого, и мы ускользнем, — сказал я, придав своему голосу уверенность, которой вовсе не испытывал.

Мы стояли и ждали, что же будет дальше, как вдруг у нас из-за спины донесся громкий крик.

Мы оглянулись и увидели на краю оврага человека, сидящего верхом на странном четвероногом животном. Сидел он довольно грациозно, но как-то по-дамски, боком, высокая спина горделиво расправлена, левое плечо — привольно вперед, правое — ниже, точно втянуто. Лица подробно увидеть не удалось, мы заметили лишь очень темный загар и артистические длинные пряди вдоль щек. Вместо поводьев человек держал в руках… не поверите, уши того самого существа, которое его же везло! Ну никакого уважения к скотине, еще уши выкручивал!

Звери, окружившие нас, тоже оглянулись на крик и тотчас же стали кудахтать. И по тому, как они среагировали на появление всадника, я понял, что он был им не просто знаком, а знаком преотлично, иначе этот невероятный скулеж и «куд-кудахи» чем-нибудь бы завершились!

Как они кашляли подобострастно, как строились! Ох, это было неправдоподобное гуканье-чмоканье, которое издает раскормленная индейка при виде хозяина с ножиком и ободряющей улыбкой.