Пираты Венеры

Обернув его тряпкой, я отправился во двор и, несмотря на подагру, старческие недуги, общую возрастную невменяемость и прочие сенильные немощи, песком не вышел — довольно борзо справился с этой работой.

Закопав меч, принялся рыть вторую яму, одновременно закидывая похороненный на время меч еще одним слоем земли. Не успел я завершить свою полезную работу, как ворота раскрылись и трое изумительных жмурил, загребая ногами, ввалились во двор — шмонать. Это был фильм ужасов: дед-землянин стрижет лужайку, а с неба на него падает взвод вампиров с Марса.

— Мы разыскиваем… — заявил один из них. Неизвестного пола и возраста. Страшен, как. Как — понятно. Заявил и вопросительно замер, соображая, разыскивает чего. Вот зомби хренов.

— Троих людей, сбежавших из дворца, — сказал второй, очень неустойчиво упираясь в землю ногами. Спасибо, этот хоть помнил цель обыска.

— Их здесь нет? — спросил третий.

Я приложил ладонь к уху и переспросил:

— А-а-ась?

Они повторили еще раз, погромче, в той же последовательности, один точно назвал глагол, другой определил остальное, а третий поинтересовался наличием. Но я опять сделал то же самое. Приложил к уху ладонь… Страшно глухой и тупой был дедок-идеалист.

— А-а-ась?

На двенадцатый дубль мое «ась» зазвучало уже истерично. Я терял образ. Подумал, что еще чуть-чуть — и расколюсь, прысну. Но через три минуты им надоело, глагольщик направился в дом, а остальные потянулись следом. Я, копая — в одну минуту один копок, — с волнением слушал, как методично и громко вурдалаки обыскивали комнаты.

Мне казалось, они вот-вот должны разгадать наш маскарад, потому ожидал с напряжением, раздадутся ли их ликующие крики. Затаился, как помер. Копатель пропащий…

XVIII. Под подозрением

Сыскачи Скоура обыскивали дом Круны гораздо тщательнее, чем жилье какого-нибудь рядового мертвяка. Скоур, конечно, понимал, что живых скорее всего приютят в Корморе другие живые. Потому следовало именно их и трясти, живых. Но в конце концов эти сыщики убрались восвояси. Сидя на выкопанной мною куче земли, я утирал со лба пот, который выступил вовсе не от тяжелой работы, а от волнения, достигавшего сердца. Мне казалось, поэтому он вообще должен был быть артериальным! Красного-красного цвета! Подождал, сколько смог, и вошел в дом. Там увидел картину маслом.

Три бабульки над кройкой сидели в застылом оцепенении, в девичьей застенчивости залитые розовым амторианским туманом, и чего-то там лязгали в три пары ножниц. Бессмысленные лоскутья засыпали земляной пол, как рождественские украшения. Старушка Дуаре, старчонок Нальте с пальчиками скаута и бабушка Круна. Они все никак не могли поверить, что обыск уже позади. И лязгали, лязгали…

— Прорвали-и-и-ись, старухи! — выкрикнул я диким гласом индейца-команча.

При виде меня три сестры по несчастью посветлели в лицах, будто звук моего голоса снял с них ужасные чары.

— Знаешь, что нас спасло? — спросила Нальте.

— Ваш маскарад, девушка, — откликнулся я. — Что же еще? И профессиональный грим в манере визажистов Голливуда. Там, на моей первой родине.

— Конечно, он был весьма уместен, — расхохоталась Нальте, — но на самом деле нас спасла их беспросветная тупость! Даже я не была способна с ними конкурировать, они даже не взглянули на нас! Понимаешь, даже не взглянули!

— Почему нет? — удивился я. Вроде без бельм, вроде зрячие.

— Скоур неправильно сформулировал задачу, — сказала Дуаре безжизненно. — Он ограничен во всем.

— Им велели искать тех, кто скрывается. А мы не скрывались, сидели, кроили саван. И потому что не таились, они нас и не заметили.

Дуаре спросила:

— Как ты считаешь, уже можно смыть краску?.. Я сижу такая липкая!

— Ни в коем случае, — ответил я чистосердечным голосом человека по ту сторону барной стойки. — Лучше сидеть липкой, чем лежать чистой. Это в нашем случае, детка, — акцентировал я частную ситуацию в городе Корморе, огромной мертвецкой. — То, что они нас не нашли, не означает, что Скоур прекратит розыск. Скорее наоборот, усилит натиск. И у нас может не остаться ни времени, ни грима.

— Вероятно, ты прав, — сказала Дуаре. — Ладно, морская пехота, не такое уж это большое неудобство по сравнению с тем, что уже довелось испытать.

— Кроме того, в гриме мы сможем свободно передвигаться по городу, не шарахаясь от каждой тени, — добавила Нальте. — Погулять, подышать свежим воздухом, а не торчать день и ночь взаперти…

— Погулять? — криво усмехнулась Дуаре, вспомнив, видимо, нашу с Нальте прогулку, о которой так приторно мерзко рассказывал Скоур. — Ну что ж, давайте погуляем.

Мы в несколько напряженном состоянии духа вышли проветриться, пока Круна занялась домоводством.

Окно комнаты на втором этаже, где мы провели свою первую ночь, выходило на улицу. Мы могли видеть, как сыщики Скоура шарят в соседнем доме, видели прохожих на грязной дороге, тревожный туман над рекой Смерти.

Вдруг Нальте вцепилась мне в руку.

— Посмотри на того человека! — прошептала она возбужденно. — Это он! Он!