Пираты Венеры

Перья у всех выглядели одинаково: белая полоса, потом черная, потом опять белая, а конец красный. Такое же поганое оперение имела фасадная часть туловища спереди. А пучок самых крупных перьев в нижней части спины, над ягодицами, составлял великолепный лилово-желтый хвост, который они распускали громадным веером, если хотели покрасоваться. Вот, мол, какие ловкие. Вон как здорово двух мужиков словили. Такая вот картина маслом…

Крылатые люди действовали быстро и ловко. Не успел я опомниться от удивления, вызванного их странным видом, как мы уже оказались у них в плену почти без усилий с их стороны.

И тут я вспомнил, как Данус пару раз упоминал «ву кланганов», но я тогда решил, что речь идет о каком-то виде домашней птицы. Плохо же я представлял себе их одомашненность!

— Ну все, мы попали, — мрачно заявил Камлот. Он больше не бредил. После приступа кашля и еще одного спазма выглядел даже посвежевшим. — Жаль, не пообедали…

— Что они сделают с нами? — спросил я, пожалев басто, которого зря убили. Кому-то теперь достанется, кому? — Что, говорю, сделают?

— Спроси-ка у них, — ответил он.

— А они что, еще и разговаривают? — обалдел я.

Настолько обалдел и от общей ситуации, и от легкости, с которой с нами разобрались, что даже сам не понял, что сказал. А вышло, что заявил хит сезона. Камлот рассмеялся.

— Эй, вы кто такие? — спросил один из них, неприятно пораженный реакцией пленника на факт пленения. Нетипичная оказалась реакция. Я тоже рассмеялся. Кому сказать, какие-то глупые птицы с розетками перьев на заднице, а точно ковбои — на лассо удерживают заарканенного быка! Не смешно ль? — Отвечать по одному.

— Морская пехота, — ответил я. И оценил обычную реакцию. Недоумение округлило зрачки, замедлило соображение. Не будь я связан, именно в эту секунду, когда собеседник старается привести мысли в порядок, ты его и огорошиваешь одним из двадцати двух специально подобранных приемов. Но я связан! Потому говорю наобум: — Мы не хотим с вами ссориться, парни. Мы на задании, такие же «шестерки», как и вы. Нам нужно в штаб.

— Зря стараешься, — произнес Камлот.

— Точно, — подтвердил анган, выставив клюв и уложив на правое плечо голову. Взялся вот рассматривать в неподходящий миг, интересно ему. — Нам приказано доставлять всех жителей Вепайи на корабль. Правда, ты, Морская Пехота, на вепайянина не похож, — добавил он, разглядывая меня с особым пристрастием. — То есть ты можешь оказаться вне сферы нашего интереса. Если хочешь, исключайся прямо сейчас как чужеродное звено. Да, я абсолютно уверен, что ты нам не нужен. Но этот… уж точно вепайянин.

— В любом случае, если вы не тористы, значит, наши враги, — вмешался другой. — И не факт, что этот не нужен, не факт.

— Я — торист! — заорал мой здравый смысл. — Я самый крепкий в этом смысле торист. Во всей своей стране. Я международный торист, хорошо подкован теоретически. Уважаю товарища Тора, как родного отца. Ну, задайте вопрос. Задайте мне хоть один вопрос!

Он вдумчиво на меня поглядел и спросил сладко:

— Ты когда-нибудь заткнешься?

Ну, тут все ясно.

Комментарии были излишни. Камлот оказался прав. Я зря старался. Безмозглые, тупые служаки, под черепной костью чего-нибудь налито на сто грамм, и то хорошо, если не скисло… А когда мозгов нет, не договоришься. Они сняли с нас проволочные петли, набросили веревки на шеи, протянув их под мышками. Красиво работали, черти. С эстетической стороны все движения удивительно отлажены, плавны и точны. Руки такие прекрасные, жесты фиксированы, точно не к погибели тебя готовят, а оркестрами дирижируют. Я вообще-то по жизни терпеть не могу щекотки, сказали бы хоть, что с веревками делать будут…

Они по двое ухватились за эти снасти, расправили крылья и с шуршанием поднялись в воздух, увлекая нас за собой. Веревка, пропущенная под мышками, просто поддерживала, а другая постоянно напоминала о том, что может случиться, если мы будем плохо себя вести.

Пару раз было так, что во время полета мы болтались всего в нескольких футах от земли, трепыхались, считай, над извилистыми тропинками, потому что нависающие ветви деревьев не позволяли им подняться выше. Анганы постоянно переговаривались, перекликались, смеялись и пели. Они были явно очень довольны собой и своими подвигами. И вправду, здорово навоевали. Голоса у них были мягкие и звучные, а песни отдаленно напоминали негритянские спиричуэлс. И трудились, как негры. Это сходство подчеркивал бронзовый цвет их кожи и ярчайшие зубы в нижней, вперед выступающей челюсти.

Анганы, несшие Камлота, летели впереди, и у меня была возможность получше разглядеть этих странных существ.