Пираты XXX века

Песец осторожно высунулся в проход, по которому двое негров несли большой и помятый металлический термос. Третий, шедший рядом, изо всех сил колотил по нему черпаком, пронзительно выкрикивая:

— Снежки, подъем! Никто не спи ни фига!

Как и обещал Малик Мусонбе, на ужин давали омерзительную белково-протеиновую смесь. Родим безропотно взял котелок, наполненный расползающейся сизой кашицей, и молча принялся за еду: приходилось ему питаться дрянью и похуже, а протеиновая масса хотя бы насыщает и дает организму силы.

Как ни странно, Энтони ел столь же безропотно, даже жадно: видно, за время, проведенное здесь, он уже убедился, что сосиски и пиво теперь случатся не скоро. А вот новобранцы-австралийцы с соседних нар, еще не успевшие забыть вкус нормальной еды, насколько мог заметить Песец, глухо ворчали и оставили свои порции практически нетронутыми.

— Идиоты, — прокомментировал Ланкастер, облизывая ложку. — Завтра ноги таскать не смогут. Эй, оззи! — позвал он соседа со своей койки. — Ты это будешь доедать? А то давай мне, я доем… Что?! — окрысился он, поймав пристальный взгляд Сименса. — Я большой, мне много пищи нужно! Для поддержания жизнедеятельности, что называется. А эти черные му… кха… достойные охранники, в смысле… не учитывают разницу в комплекции при раздаче питания. Приходится помогать себе самому…

Ненасытный Энтони сумел собрать в сумме примерно три дополнительные порции, после чего быстро прикончил их и блаженно завалился на свое место. Но ненадолго: видимо, после сытного ужина и небольшого отдыха ему хотелось заполнить остававшиеся на данный момент пустыми уровни пирамиды Маслоу.

— А ты, между прочим, симпатичный, приятель, — сказал Энтони, кокетливо свесив голову с верхнего уровня нар. — Очень секси. Ты вот что: можешь залезть ко мне, если хочешь. Или давай я спущусь…

Родим хмыкнул.

— Про то, что я симпатичный, ты моей телке расскажи, — проговорил он, прикрывая глаза. — Она мне все уши прожужжала, что я — типичное квазимодо и со мной невозможно по улице пройти, чтобы не освистали.

— Не, ну серьезно! — возмутился студент. — Давай займемся крепкой мужской любовью. Как мужественные древнегреческие воины! Хочешь, ты меня, хочешь, я тебя… Мне, в принципе, без разницы.

— Намеков ты не понимаешь, — вздохнул Песец. — Хотя намек был совершенно прозрачный, про телку-то. Ну, хорошо, попробуем по-другому. Видишь ли, коллега, дело в том, что в сексуальном плане я как бы играю за другую команду…

— Чего? — удивился Ланкастер. — Ты что, тупое гетеросексуальное быдло, что ли?

— Не знаю, как насчет тупого, это не мне судить, но гетеросексуальное — определенно. — Пестрецов отвернулся к стене.

— Вот и зря, — недовольно заметил Энтони. — Баб-то у нас забрали и неизвестно теперь, когда отдадут. А сексуальную нужду терпеть никак нельзя, это вредно. Она в числе важнейших человеческих потребностей…

— Это вас теперь так в университете учат? — поинтересовался Родим, не открывая глаз.

— Ну. — Энтони ткнул пальцем в длинный ряд нар, на которых тут и там происходило любострастное однополое копошение. — Вон, посмотри! Нормальные люди вовсю удовлетворяют свои базовые потребности.

— Нормальные люди вообще-то пытаются заснуть, чтобы завтра не упасть от переутомления с электрической пилой в руках, — лениво возразил Песец.

— Вот ты клоун! Мормон, что ли? — Студент неодобрительно фыркнул, но голову убрал.

На следующее утро не выспавшихся из-за интенсивного удовлетворения базовых потребностей белых рабов снова выгнали на работу в лайнер.

— Ты меня держись, — велел Родиму Энтони Ланкастер, видимо, еще не потерявший надежду заманить симпатяшку Рудольфа на свой ярус нар. — Я большой, да и все правила здесь уже знаю. Никто тебя со мной не тронет. Разве что охраннички… Но это уже фактор в любом случае непредсказуемый и неотвратимый, как стихийное бедствие. Когда черный хозяин велит прыгать, то выбора у нас нет. Вопросы допускаются только в одной области: насколько высоко угодно черному господину?..

— Спасибо, бра, — серьезно отозвался Сименс, осторожно перешагивая через нагроможденные на полу груды металлического лома. — Я это очень ценю.

— А вот это лучше сразу брось, — поморщился студент. — Отвыкай. «Бра», «браза», «бро», «ман», «нигга» — так только черным братьям можно друг к другу обращаться. За «ниггу» можешь вообще сразу бан схлопотать. Так что следи за языком…

Боб Цимбо, вышедший на свое первое дежурство, стоял с плазмометом на решетчатом помосте на следующем уровне ангара прямо у них над головами. При желании он даже мог плюнуть им на головы. Впрочем, желания особого не было.

Напарником у него был сегодня матерый растаман с множеством косичек-дредов на черепе.

— Йоу, ман! Джа над нами! — поприветствовал Боба напарник, едва завидев в коридоре.

— Джа Растафара! — машинально откликнулся Цимбо.

— Холи Пиби! — обрадовался растафарианец. — Да ты из наших!

— Ну, не то чтобы прямо вот из ваших, — рассудительно проговорил Боб, — но всячески одобряю и поддерживаю.