Пираты XXX века

— Ладно, разберемся, — проворчала Тура. — Но, как я посмотрю, вы тут в основном неплохо проводите время. Валяетесь возле теплого утилизатора, на ножах рубитесь, не знаю, церемонии Вуду проводите. А работаете-то когда?

— Не спеши, а то успеешь, — заявила Пташечка. — Ни к чему черной сестре взваливать на себя лишнюю работу. Если ты про дежурства у белых сучек, то это тебе еще успеет надоесть. Про работу на утилизаторах и обогатительном комплексе я уже даже и не говорю, каторга, а не работа. Но начать тебе все равно придется именно с нее, ты еще новенькая. Так что постигни дао и наслаждайся блаженным бездельем, пока дают. Мама просто хочет приглядеться к тебе, узнать поближе. Вдруг да ты иностранный спецагент?! Во будет номер-то!

— Ага, конечно, — проворчала Тура. — Хотела бы я уметь так же махаться, как спецагенты в кино… Текилу, небось, в пять минут уделала бы!

— Факт, — поддакнула подруга.

— Но вообще, конечно, вы ерундой занимаетесь, — покачала головой мулатка. — Проверяете спецагента типа — и тут же ему в этом признаетесь. И он вам, конечно, от неожиданности тут же раскалывается…

— Да это не мы признаемся, — с досадой проговорила Пташечка, — это я что-то язык распустила, лошица… Но это только потому, что по тебе сразу видно: девчонка ты своя, из черного гетто. Ну, какой из тебя, на хрен, спецагент?!

— Никакой, — согласилась Сатана. — Но вы правы, доверять нельзя никому. — Она немного поразмышляла и добавила: — Мне можно…

Четверть часа спустя к ней снова подошла Пташечка — с виноватым видом, пряча глаза.

— Прости, подружка, — сказала она, — кажется, я тебя чуток подставила…

— Как это? — лениво поинтересовалась Тура. Бесцельная жизнь в женском коллективе у теплого утилизатора настраивала ее на ленивое настроение — словно львицу в прайде.

— Попыталась мягко донести до Багамы Мамы, что ты не веришь в Вуду и тебе это все не интересно. Но, кажется, сделала только хуже. Мама за это велела тебе помогать пристессе Вуду, нашей манбо, готовить сегодняшнюю церемонию. Чтобы ты, стало быть, прониклась духом ритуала и незамедлительно уверовала.

— Пау-вау! — оценила такой неожиданный поворот сюжета Сатана. — Вот не было печали… И что мне там придется делать — резать черного козла?..

— Да какого еще козла! — всплеснула руками Пташечка. — Начиталась всяких расистов?! У нас женская церемония, мы девочек-эшу приглашаем, а не Барона Самеди и прочий кладбищенский ужас. А девочки — они ведь милые, конфеты любят, сладости всякие, живые цветы, плюшевых мишек, духи… В общем, расслабься. Мы даже черного петушка не всегда режем, а если и режем, то пристесса тебе такое ответственное дело точно не доверит. Да и не говори мне, что у тебя при этом может вдруг рука дрогнуть — это после того, как я видела, как ты с Текилой рубишься…

— Не дрогнет, конечно. Но приятного мало. — У Пташечки была новая бандана, и Тура внезапно спохватилась: — Слушай, я же тебе платок должна…

— Забудь, — махнула рукой юная негритянка. — Будем считать, что это был мой билет на представление. Ради того, чтобы Текила отправилась под нары, я бы тебе целый мешок платков пожертвовала, красотка. И еще положила бы двадцатку сверху. Так что забудь. Считай, что я его тебе подарила. — Она пожала плечами. — Ну что, пошли к манбо?

— Ну, пошли, — согласилась Тура.

Почему-то ей казалось, что ритуальный зал Вуду должен быть вместительным, однако местная церковь оказалась не такой уж большой — всего лишь сдвоенная каюта. Оно, в общем, и понятно: у черных рабов, вывезенных из Дагомеи на юг Соединенных Штатов, огромных залов быть не могло, для своих церемоний они собирались там, где находили укромное помещение — в конюшнях, на кухнях, в просторных кладовых…

По стенам каюты были развешаны пучки высушенных растений, засушенные обезьяньи головы, бутылки из тыквы, черепа неопознанных животных, сухие кости. В дальнем конце каюты помещался походный алтарь, украшенный разноцветными перьями, высохшими цветами и раскрашенными от руки фотографиями, вымазанными чем-то бурым. Неподготовленный впечатлительный наблюдатель поклялся бы, что это свернувшаяся кровь со сгустками; опытный Горностай Светлана Рысь не исключила бы из рассмотрения засохшее клубничное варенье.

С алтаря скалил зубы голый человеческий череп. Тура сразу определила, что череп — не имитация, а самый настоящий. Да и вообще вся развешанная и расставленная на алтаре дрянь выглядела пугающе настоящей: ведь фальшивые части животных не гниют и не теряют со временем своего первоначального вида.

И возле алтаря стояла, сложив руки на животе, ведьма-манбо.

В общем-то, в ее облике не было ничего жуткого — обычная чернокожая бабушка в завязанном с двух концов платке и просторном полусарафане с африканским орнаментом, босая, с виду вполне добродушная. Возрастом пристесса Вуду была примерно с Багаму Маму, если оценивать на глазок, может быть, немного старше. А вот объем талии у нее был еще больше — раза этак в полтора.