Пири против Кука. Полярный детектив длиною в столетие

Фраза в этих воспоминаниях «доктор Кук и я, мы оба знали…» не случайна. Кук знал о важности свежего мяса по наблюдениям за питанием эскимосов во время своей зимовки в Гренландии в 1891–1892 годах, а Амундсен – по опыту норвежских зверобоев. Это неоднократно отмечалось и теми, кто изучал биографию Кука. Так, Хантфорд прямо утверждает, что «доктор Кук на основе своего арктического опыта, игнорируя теории, верил в свежее тюленье мясо. Он опережал медицину своего времени и был прав» (Huntford, 1979, p. 63). Сходной точки зрения придерживается и Райт. Все полярные историки едины в том, что своим вмешательством Амундсен и Кук спасли экспедицию. Следует особо отметить, что дрейф «Бельжики» проходил в наименее исследованных антарктических водах. Поэтому любая научная информация из этой части Мирового океана воспринималась научной общественностью с огромным интересом. Огибая открытый русскими моряками остров Петра I с юга, «Бельжика» достигла самого южного пункта в своем дрейфе – это произошло в конце мая 1898 года на 71-м град. 36-й мин. ю. ш. Тем самым рекорд Джеймса Кука, который в январе 1774 года побывал на 71-м град. 10-й мин. ю. ш., был побит. В целом в течение дрейфа ценной научной информации было получено немало – осталось только доставить ее в цивилизованный мир и, опубликовав, сделать всеобщим достоянием. Между тем многие испытания для участников экспедиции были впереди. Даже природа, казалось, выступала против них. С окончанием полярной ночи (это произошло 26 июля) стало еще холодней, потому что море замерзло практически целиком и его тепло не поступало через открытые пространства воды, как это было раньше. Поэтому самые низкие температуры – до –40 °C – наблюдали в начале сентября, когда замерзала ртуть. «Что же будет дальше?» – все чаще задумывались зимовщики.

Фредерик Кук (слева) с Руалем Амундсеном. 1898 год

Выход из отчаянной ситуации был найден опять-таки Куком и позднее достаточно подробно описан Амундсеном. «За долгие 13 месяцев столь ужасного положения, находясь беспрерывно лицом к лицу с верною смертью, я ближе познакомился с доктором Куком, и ничто в его позднейшей жизни не могло изменить моей любви и благодарности к этому человеку. Он был единственным из всех нас, никогда не терявшим мужества, всегда бодрым, полным надежды, и всегда имел доброе слово для каждого. Болел ли кто – он сидел у постели и утешал больного; падал ли кто духом – он подбадривал его и внушал уверенность в избавлении. Мало того, что никогда не угасала в нем вера, но изобретательность и предприимчивость его не имели границ. После долгой антарктической ночи (продолжавшейся с 16 мая по 21 июля. – Авт.) доктор Кук руководил небольшими разведывательными отрядами, ходившими по всем направлениям посмотреть, не разломило ли где-нибудь лед и не образовалась ли полынья, по которой мы могли бы выйти обратно в открытое море» (Амундсен, 1937, с. 26).

Эти строки были написаны Амундсеном почти четверть века спустя после завершения дрейфа «Бельжики», но они практически полностью совпадают с записями в его дневнике, который норвежец вел во время дрейфа и который был частично опубликован Хантфордом (Huntford, 1979, p. 66). «Получил удовольствие от прогулки… Кук, спокойный и невозмутимый, никогда не теряющий достоинства и вдобавок обладающий полярным опытом, охватывающим множество важных мелочей. Благодаря своему знакомству с эскимосами и знанию различных сторон полярной жизни он, несомненно, самый компетентный человек в свой области».

Если учесть, что среди ученых и экипажа «Бельжики» только Кук обладал зимовочным опытом, то, несомненно, его роль на судне была особой, причем в делах, далеких от чисто медицинской практики. Наиболее отчетливо это проявилось на заключительном этапе экспедиции с наступлением нового, 1899 года. Даже спустя десятилетия видны удивление и восхищение Амундсена предвидением экспедиционного врача, определившим судьбу незадачливых зимовщиков.

«Кто-то из нас заметил, что приблизительно в 900 метрах от судна образовалась небольшая полынья. Никто из нас не придавал ей особого значения. Но доктор Кук каким-то образом увидел в этой полынье хорошее предзнаменование. Он высказал твердую уверенность, что лед скоро начнет ломаться, а как только он вскроется, эта полынья дойдет и до нас, и он предложил нам нечто, показавшееся сначала безумным предприятием, а именно: прорубить канал сквозь 900 метров сплошного льда, отделявшего нас от полыньи. И провести туда «Бельжику», чтобы, как только лед начнет ломаться, она сразу же могла использовать этот благоприятный момент.