Пири против Кука. Полярный детектив длиною в столетие

Предприятие казалось безрассудным по двум причинам: во-первых, единственными орудиями, имевшимися на борту для прорубания льда, были несколько четырехфутовых пил и немного взрывчатых веществ; во-вторых, большинство наших людей было совершенно непривычно к подобного рода работам, и, кроме того, все были слабы и изнурены. Тем не менее предложение доктора Кука одержало верх. Это занятие было все же лучше, нежели сидеть сложа руки и раздумывать об ожидаемой судьбе. Поэтому все оживились, и работа началась…

За этой работой мы провели долгие утомительные недели, пока наконец не выполнили своего задания… Представьте себе наш ужас, когда, проснувшись, мы увидали… что мы оказались затертыми хуже прежнего. Однако наше огорчение вскоре сменилось радостью, так как ветер переменился и канал опять расширился. Не теряя времени, мы отбуксировали корабль в полынью… И вдруг произошло чудо – как раз то, которое предсказывал доктор Кук. Лед взломался, и путь к открытому морю прошел как раз через нашу полынью. Радость придала нам силы, и на полных парах мы пошли к открытому морю» (Амундсен, 1937, с. 26–28), куда и вышли 15 февраля в разгар антарктического лета.

В этом описании важно отметить, что не моряк и даже не гидролог увидал особенности антарктических льдов, которые оказались определяющими и для самой навигации, и для спасения людей. Здесь Кук выступил, казалось бы, в несвойственной ему роли – но в будущем он примет много неожиданных решений, вызывавших у окружающих неоднозначное отношение. Амундсен запомнил этот удачный пример и позднее использовал его при освобождении из льда своей экспедиционной шхуны «Мод» в сентябре 1919 года у берегов Таймыра. Но надо было быть Амундсеном, чтобы оценить решение судового врача, непопулярное уже потому, что обрекало людей на тяжелую работу, хотя и ради собственного спасения. Также Амундсен отметил и другое достойное предложение Кука – использовать вместо кранцев-амортизаторов при защите бортов судна ото льда мешки, набитые шкурками пингвинов.

Работы по созданию канала для освобождения «Бельжики»

Надо сказать, что дела самого Амундсена в экспедиции по мере приближения завершения, несмотря на очевидные заслуги, складывались далеко не безоблачно. Его биограф Хантфорд, основываясь на дневнике норвежца, отметил, что в ноябре 1898 года произошел конфликт в руководстве экспедиции, когда Жерлаш, вопреки договоренности, назначил на должность старпома одного из бельгийских моряков, ссылаясь на политические и финансовые обстоятельства, с очевидным нарушением сложившейся субординации. Амундсен посчитал такое решение оскорбительным для себя, поскольку с ним не посчитались. Отзвуки этого конфликта нетрудно заметить в описании им событий зимовки – похоже, строптивый старпом оказался не столько злопамятным, сколько ранимым, что позднее было отмечено Куком.

Длительное пребывание во льдах, многочисленные сжатия, которые «травмировали» корпус «Бельжики», отразились также и на работе чувствительных хронометров, без которых определение местоположения судна на просторах южной части Тихого океана, лишенной каких-либо островов-ориентиров, крайне затруднительно. Тем не менее, подхваченная могучим восточным дрейфом и подгоняемая «бравыми вестами», скрипя рангоутом, «Бельжика», помимо льдов, одолела еще и «неистовые пятидесятые», заслуженно пользующиеся у моряков недоброй славой, чтобы войти в западное устье Магелланова пролива, в водах которого и бросила якорь 27 марта 1899 года. В Пунта-Аренас экспедиция закончилась, поскольку денег на ее продолжение, на которые рассчитывал Жерлаш, не оказалось. Здесь же расстались люди, прошедшие испытание антарктической зимовкой: Амундсен после описанной размолвки с руководством экспедиции отправился на попутном судне сопровождать в Норвегию заболевшего матроса, а Кук – на катере в Хербертон в проливе Бигля за рукописью Томаса Бриджеса. Однако он получил ее уже из рук сына старого миссионера, который скончался годом раньше.

Как показало будущее, больше всех экспедиция на «Бельжике» обогатила Кука и Амундсена, поскольку они реализовали полученный опыт в своей последующей деятельности в высоких широтах. Несмотря на срыв первоначальных планов, результаты экспедиции получили высокую оценку среди ученых-полярников. В советском «Атласе Антарктики» (1969, т. 2) они отражены следующим образом. «За 15 месяцев участники бельгийской экспедиции выполнили серию магнитных наблюдений, позволивших уточнить положение Южного магнитного полюса… 1300-мильный дрейф «Бельжики» дал возможность ученым проследить образование и разрушение антарктических льдов, определить зависимости дрейфа льдов от господствующих ветров, выполнить промеры глубин… там, где раньше предполагалась суша. Экспедиция сделала географические открытия. Кроме пролива Жерлаш, бельгийская экспедиция открыла и нанесла на карту десятки новых объектов – горы, острова, бухты на Антарктическом полуострове… открыла Берег Данко. В научных трудах бельгийской экспедиции наиболее ценны разделы биологии, океанографии и магнетизма».