Пирс

— А ну поди сюды, познакомься с гостями, — мурлыча говорила Авдотья, жестко ухватив за руку девушку, выводя ее напоказ купцам. — Вот это Никола и Тарас, — на последнего она сделала особое ударение, — уж простите, по батюшке не запомнила. Они мимо проезжают, из Питера едуть. Вот, — и она подтолкнула девушку к ним, — а это моя племянница Соня. Можно и без отчества.

Купцы поклонились, Сонька в ответ и не шелохнулась, Тарас взял ее безвольно повисшую руку и поцеловал, рука так же упала обратно. Она глядела на купца, на то, как его губы прикоснулись к ее коже, чувство тошноты подступило к горлу. Только считанные минуты назад она порхала, как бабочка, в абсолютном счастье, и вот не успела она и вздохнуть, как жизнь сделала резкий поворот, отчего же, ей было невдомек, как будто кто-то на небе не был доволен ее счастьем, а может, она и не заслужила его, жила она всю жизнь тяжело, так и нечего ей на радость и зариться.

— Поздоровайся! — шикнула на нее тетка.

Сонька может и хотела бы что-то сказать, да только горло свело и пересохло, и только и получился непонятный звук, похожий то ли на вздох, то ли на стон, и, покраснев как до кончиков волос, она, не глядя ни на кого, уткнув взор в пол, выбежала из дома, проворно проскочив между двумя купцами, стоящими у дверей.

— Дикая, что ли? — глядел ей вслед Никола.

— Что вы, что вы! Просто стеснительная, — оправдывалась Авдотья, опасаясь как бы спесивый характер племянницы не нарушил ее планы.

— Это ничего, это даже хорошо, — отозвался Тарас.

— Как знать, — ответил Никола.

— А давайте чаю! — суетливо и подобострастно предложила Авдотья. — Аль чего поинтереснее? — она подмигнула купцам и нырнула под старые занавески, из-под которых, немного покопавшись, достала бутылку самогону. Гости довольно переглянулись, в рот их, кроме воды, давно ничего не попадало, а тут такое лакомство.

Она усадила за стол купцов, пристроилась рядышком и, немного покачиваясь, глядела на свои ноги, торчавшие из-под юбки, и лишь когда к ней обратился Никола, она, чуть наклонив голову, с милый улыбкой поглядела на него:

— Ну что, матушка, решать как будем? У вас товар, у нас купец?

— Да не один-то купец, а целых два! — и все трое засмеялись, тем смехом, который был ясен для всех троих — искусственный, наигранный, больше напоминающий зубоскальство. Именно таким смехом закрепляются выгодные обоим сторонам договора.

— Матушка, — продолжил Тарас, — я вашу племянницу в жены беру, как свадьбу сыграем, там мы и уедем от вас. Жить она будет хорошо, яки у Христа за пазухой.

— Ну дай бог, сынок, дай бог. Надо это дело отметить! — и она повторно опытной рукой разлила крепкий напиток по чаркам.

— Это дело, — отозвался Никола, заерзав на скамье.