ПИСАтель

И я лежал… Очистительница кишечников по очереди ходила по кабинкам и переключала зажимы. Когда первый раз пузо надулось как барабан, она переключила направление, и вода начала по трубке уходить в дырку посередине лежака. «Один раз есть. Надо ещё два раза вытерпеть». В это время в процедурную вошла ещё одна жертва, желающая промыть всё в своём кишечнике. Судя по голосу, это была девушка. Может, уже и не девушка (в смысле возраста), но женского пола точно. Её провели в соседнюю кабинку и тем же бесстрастным голосом проинструктировали. С пипеткой в жопе даже присутствие незнакомой женщины без трусов за простыней никак не возбуждало. Хотелось, чтобы это всё побыстрее кончилось. Пока соседка готовилась к процедуре, я успел получить вторую порцию глубокого аппаратного очищения. «Крановщица» в последний третий раз переключила меня на заполнение, а затем и соседку. Но не прошло и нескольких минут, как соседка заголосила:

– Ой, больно, больно!

Не знаю, далеко ли ушла промывальщица, но ей пришлось вернуться и начать успокаивать пациентку:

– Ну что мы кричим? Всего двести грамм вошло. Надо поглаживать живот. Вот так… Давай переключу, пусть выливается.

Не знаю, что там она ещё делала, но моя вода исправно меня наполняла.

– Всё. Включаю, – услышал я за простынёй. И врачиха отправилась дальше обходить кабинки.

Заминка была небольшая, но я почувствовал, что практически полон. Я стал прислушиваться к шагам. После дальнего пациента мои мучения должны были кончиться. Но шагов все не было и не было. Живот раздулся до странных беременных размеров. Я стал его не то что поглаживать – массировать, чтобы загнать воду во все уголки. Шаги для меня зазвучали как гимн освобождения!

Но тут вновь заголосила соседка. Там было что-то про умираю, точнее я сказать не могу. Окружающий мир я не контролировал. И эта, уже не знаю даже кто, не доходя до меня, завернула к орущей бабе.

Я взглянул на емкость. Вода неумолимо убывала. Что делать? Я попытался сесть и дотянуться до зажима. Но пипетка в жопе, которая придала мне стройности, не давала согнуться. И до трубок, торчавших из задницы, я дотянуться не смог. Я попытался встать, вернее, чтобы встать, повернуться на бок. Но сука тройник зацепился где-то в сливной дырке. И не давал даже повернуться. Я попытался покрутить жопой, чтобы вырвать тройник из дырки. Или пипетку из жопы. Или трубки из тройника. Но у меня получилось только отломить пластмассовые упоры для ног на топчане. Больше мне упираться было не во что. И я просто скользил голой жопой по пластмассовому топчану. «Сука!» – точно не определяя, кто это, выругался я. Соседка или врач. «Да обе! Что делать-то?» Я увидел отходящую прозрачную трубку, по которой вода шла в меня. И в моём мечущемся и бьющемся в конвульсиях мозгу родилось (как мне показалось) единственно правильное решение: «Перекушу».

Как пишут на стенах в общественных туалетах – «Ничего хорошего из тебя не выйдет». И я понял, что вот этим «ничем хорошим» я обольюсь сам и залью всё вокруг. «Но зато хоть живым останусь…» Это сейчас я понимаю, что трубку нужно было просто пережать…

И я стал бороться за свою жизнь, пытаясь дотянуться до шланга. С пузом, которое меня мотало, как прицеп фуру на скользкой дороге. С тридцатисантиметровой пипеткой в заднем проходе (это раньше он работал только на выход, а теперь вот и туда и сюда…). С застрявшим в дырке тройником и скользящей по пластику жопой.

За этим занятием меня и застала чистильщица внутренностей:

– Ни хуя себе, – удивлённо сказала она, – первый раз вижу, чтобы всё ведро ушло…

Я что-то пробулькал ей в ответ, показывая руками на тройник.

Напором от струи воды меня даже немного приподняло над лежаком. Звуки и краски мира начали постепенно возвращаться…

Назад в номер я брёл полностью опустошённым. Как внутренне, так и душевно. Внутренне меня промыли до самых ушей. И ворсинки моего кишечника, похоже, лежали ровно. Как причёсанные. А в душе было негодование: «Это какой-то пиздец, товарищи! Ну, ездили эти революционеры в свои Баден-Бадены на воды. Приобщаться к европейской культуре. Но зачем это всё сюда тащить! В колыбель вождя мировой революции! Всё через жопу! Всё!       И назвали как – санаторий им. В.Л. Ленина! Предатели партии и народа!»

Ноги плохо слушались – развал сзади у меня был большой, а вот схождение спереди не получалось.

Из всего того анального путешествия на берег Волги я вынес то, что когда у тебя кто-то ковыряется в заднице – это новые и неизведанные ощущения. И терпишь их, только понимая, что это для здоровья… Но совать туда что-нибудь самому – это сильно на любителя. Но, судя по обилию товаров для этого места в сексшопах, таких любителей было немало.

Вот поэтому с этими самыми анальными штуками я не знал, как быть…