Писатель на дорогах Исхода. Откуда и куда? Беседы в пути

СИ Я думаю, сегодняшнюю эмиграцию от, так сказать, вчерашней или позавчерашней отличает неоднородность. Переместились-то одинаково, а мотивы эмиграции у людей – разные. Одни уходили от дискриминации (антисемитизма) и несвободы. При этом спасали детей от участи, которую им самим пришлось в той стране испытать. У этих эмигрантов политический элемент мотивации, если не единственный, то, по крайней мере, главный. Другие эмигранты – это прежде всего люди, не упустившие возможность улучшить свою жизнь. Как говорится, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. В Америке, конечно, лучше. Политический элемент, если он здесь присутствует, то отнюдь не превалирует над материальным. Еще одна группа – это родители, эмигрировавшие только потому, что эмигрировали дети. Они просто последовали за собственными отпрысками, возобладали семейные чувства. Другие мотивации несущественны или не были осознаны.

Но, обратив внимание на неоднородность сегодняшней эмиграции, рискну высказать такое соображение: именно этой неоднородностью можно объяснить неорганизованность нашей эмиграции по сравнению с волнами российской эмиграции давних лет или по сравнению с другими этническими общинами.

ЕЦ А как вы относитесь к тому, что в последние годы мировоззрение эмигрантов все активнее пытается формировать… Кремль?

СИ Отношусь к этому настороженно, с неприязнью, но… все же спокойно, поскольку эти попытки считаю непродуктивными. Мировоззрение эмигрантов гораздо эффективнее формирует американское бытие, чем российская пропаганда. Попытки идеологического влияния на эмигрантов (которых Кремль предпочитает называть своей диаспорой), в частности, посредством перекупки американских русскоязычных газет, – это возрождение практики советских времен. Когда эмиграция была не такой, как нынче, эта работа была затруднена. Теперь проникнуть в эмигрантскую среду легче: в Кремле вспомнили о тех уехавших, которые еще недавно числились в гебистских картотеках. Каким был их процент в советском обществе, примерно таким он остался и в эмигрантских общинах, то есть этих людей, на мой взгляд, здесь немало. Многие ведут себя тихо и скромно, своё вынужденное сотрудничество с «органами» стараются из памяти изгнать. Но есть и энтузиасты, которых можно опять задействовать. Одних возвращают на службу напоминанием, других – финансовой подачкой. Об этом я не раз уже писал. Например, в 1999 году была у меня статья «Троянские кони в эмигрантском табуне». Бывает, «троянские кони» сразу откликаются на неприятные публикации. Чаще всего – присылают «грозные» анонимки. Я думаю тогда: значит, жив курилка. Но все же затраты на «троянских коней» из российского бюджета – это выброшенные деньги, которым во всё еще небогатой России могли бы найти лучшее применение. Эффект от этих капиталовложений иллюзорен: ни пророссийское лобби, ни «пятая колонна» здесь все равно не сформируются.

ЕЦ Как вы оцениваете прессу сегодняшней эмиграции?

СИ Пресса так же неоднородна, как и публика, на которую она рассчитана. Как говорили когда-то на родине, «у каждого свой вкус и один другому не указчик – одному нравится арбуз, а другому свиной хрящик». Из доступных мне изданий многие в руки не беру. В эту категорию входят, прежде всего, издания, упавшие в промосковское «единое информационное пространство», перекупленные и потерявшие свое лицо. Есть, однако, солидные независимые издания – со своей позицией и интересными авторами. Эти выписываю, систематически читаю, туда и пишу.

ЕЦ Повторю вопрос, который мы задаем друг другу и самим себе часто: есть ли будущее у русско-еврейской общины США?

СИ Будущее, наверно, есть. По крайней мере еще у двух поколений. Причем, община, думаю, будет становиться всё менее русской.

ЕЦ Логично спросить напоследок: какие тенденции в развитии сегодняшнего мира вас радуют? А какие вызывают у вас наибольшую тревогу?

СИ Ответить на этот вопрос вкратце не берусь. В ежедневных сводках новостей радостей, к сожалению, меньше, чем тревоги. Поистине верной теперь стала американская поговорка «No news is a good news». Думаю, общая тенденция в развитии мира такова: будет еще хуже, но когда люди прозреют и увидят грозящую им бездну, вектор изменит направление. Словом, все, как и раньше: здравомыслию и оптимизму альтернативы нет.

2007

Десять лет спустя