Писатели США о литературе. Том 2

О.: Именно ответ. Нужно время, чтобы подойти и сесть за машинку. Знаете, как собака выгуливается: вот она все кружит, кружит—по земле, по траве,—долго кружит, пока не устроится, как надо. Вот и у меня так же—кружишь все, кружишь вокруг машинки, пока, наконец,—раз!—и усядешься. Я думаю, что сажусь за машинку именно тогда, когда пора за нее садиться. Однако это вовсе не означает, что когда я, в конце концов, усаживаюсь и строчу свои пьесы со скоростью, наводящей ужас на злопыхателей и даже на доброжелателей, то работа уже позади. Работа теперь идет тяжелая, и эту работу я делаю один на один с собой. Тем не менее есть драматурги, которые тешат себя надеждой, будто их персонажи настолько совершенны, что сами и хшшут пьесу. Якобы они определяют ее композицию. По всей вероятности, это должно означать, что тут подсознательное так тщательно поработало, что пьесе остается только просочиться через сознание. Нет, тут еще предстоит работа—тут еще надлежит совершить открытие. И этот момент таит в себе столько радости! Его можно сравнить с вынашиванием ребенка. Не многие знают., что это такое, не многие могут припомнить ощущение зреющего внутри детища. Но можно прозреть это вызревание в себе, именно так, пожалуй, и открывается писателю ощущение зреющего замысла пьесы.

В.:Когда вы садитесь писать, пишете ли вы последовательно с первой реплики и до конца или фрагментами: сначала одну сцену, потом другую? Как возникают у вас водоразделы между актами? Существует ли сознательно продуманная композиция, завершающаяся финалом каждого акта?

О.: Хорошо ли это, плохо ли, но я пишу пьесу сразу всю целиком—с того,.что мне представляется началом, до того, что мне представляется концом. Что же до пауз между действиями— ну, знаете ли, есть, наверное, такие драматурги, кто это строго соблюдает. Мне как будто это не свойственно. В определенном смысле в вашем вопросе много общего с вопросом о начале работы над пьесой. Или завершении ее. Жизнь персонажей началась еще до того, как вы запустили пьесу в действие. Их существование будет продолжаться и после того, как вы опустите финальный занавес, если, конечно, по ходу действия вы их не поубиваете. Пьеса—всего лишь интермедия, содержащая все то, что вы считаете необходимым для развития ее действия. Где поставить точку? Там, где персонажам может потребоваться передышка, там, где им захочется остановиться,—это очень похоже, я бы сказал, на сочинение музыкальной пьесы.