Писатели США о литературе. Том 2

земле; похоже, что эти двадцать миллионов обречены умереть, не оставив по себе никакой памяти. Негритянский ребенок может посещать школу, штудировать учебники, что-то читать дома, смотреть телепередачи и даже время от времени ходить в кино; все это будет продолжаться изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, но из всей этой информации он извлечет-^ и то навряд ли—лишь самое слабое представление о том, что он такое на самом деле. Все это оказывает на ребенка в высшей степени отрицательное воздействие; ведь нужно, чтобы у него было чувство, что его здесь не просто терпят, а что он принадлежит этому миру. Ребенку необходимо обладать чувством собственного достоинства, он должен знать, что живет в Америке не из милости) а по праву, ибо его предки годами вносили, свой вклад в богатства этой страны, помогали строить этот мир.

Америка хорошо знает, какой вклад внесли в создание страны упорство и трудолюбие чернокожих, их терпение, их мускулы. Вы никогда бы не заняли такого места в мире, не будь здесь меня. Вы строили эту страну, стоя на черных плечах моих предков. Вы строили ее, используя труд рабов, да, это был труд рабов, причем в эпоху, когда рабство почти всюду на земле уже исчезло. Вот каким образом возвели вы свои величественные здания и битком набили их комнаты предметами роскоши. Вот каким образом по числу накопленных сокровищ вы далеко опередили весь мир. Вы жестоко эксплуатировали моих предков. А теперь вы отказываете моим детям в праве на культурную жизнь. Вы делаете вид, что этих детей вообще нет.

Я знаю, как это на них сказывается. Я тоже был чернокожим пареньком из Джорджии. И. я помню. Я знаю, как это сказывается на детях теперь, потому что я отец двух афроамериканцев, живущих' в Нью-Йорке'. Я помню, как однажды, когда моему сыну было девять или десять лет, у нас обедал мой большой друг Ленгстон Хьюз и подарил мальчику свою книгу «Знаменитые американские негры». Это была книга для детей, в ней рассказывалось о героях-неграх, чьи имена остались в американской истории,—о Гарриет Табмен,* о Фредерике Дугласе, о Криспусе Аттаксе и Бенджамине Бэннекере. Моему сыну Чаку эта книга на многое открыла глаза. Она произвела на него такое впечатление, что назавтра он захватил ее с собой в школу, показал учительнице и попросил, даже потребовал, чтобы она прочитала из нее вслух в классе.