Писательский биатлон

Когда снова прозвучали гракасы, Чарли занял оборонительную позицию. Сога надеялся на предсказуемость оппонента. Слишком уж розовощёкий глуп для тактических приёмов. И он не ошибся. Грестер метнул копьё, которое со страшной силой пронеслось мимо Чарли. Робот был мал, но ловок. Он моментально пригнулся и выпустил во врага шесть стрел. Броня Грестера зашипела, и в металлическом корпусе появились оплавленные дыры.

– Ха! – закричал Ним. – Это как укус зюшника. Моему роботу это никак не повредит.

Не успел Грестер достать следующее оружие, как полое древко стрелы лопнуло и из трещины выползла стайка маленьких жучков. Последовал хруст других стрел, и полчище жуков устремились сквозь «раны» робота к жизненно важным системам. Они жадно грызли провода, вызывая одно замыкание за другим. Грестер сумел сделать лишь один шаг вперёд и с грохотом упал на каменный пол.

– Ха! – язвительно повторил Сога слова Нима. – Укус зюшника, говоришь? Твоему роботу это совсем не повредило.

Розовощёкий Ним покрылся красными пятнами и визжа, как свинка, убежал с арены. А Сога махал толпе руками, пытаясь разглядеть гостей. Единственный, кого он сейчас хотел видеть это его отец. Вдруг ёжик не обманул и он действительно здесь. Но звуки гракасов намекнули Соге, что пора уступить место другим бойцам. На арену высыпали маленькие роботы-уборщики и утащили Грестера в мусорный отсек.

У ворот победителя встретил Оврэим. И без того высокий и статный, от гордости за подопечного он вытянулся струной, его голубые глаза сияли от радости. Из-за спины учителя выглядывала его жена Ишитти и загадочно улыбалась.

– Наш милый Сога, мы так горды, так счастливы! – пропела Ишитти. – Пусть ты не наш кровный сын, но мы таковым тебя считаем. Мы безмерно рады быть сегодня рядом с тобой, но кое-кто ещё хочет поздравить тебя.

Ишитти посмотрела в сторону. Проследив за её взглядом, Сога увидел стоящего возле стены отца. Он улыбался.

Наш новый Уралмаш

Оксана Царькова @oksanatsarkovp

Утречко выдалось сегодня прекрасное. Три солнышка на небо выкатились – не закатишь их обратно. Припекают, однако. Выйду на улицу, доковыляю до теплички своей. За нашими жителями подгляжу, как они процесс производственный соблюдают.

Вот, например, Петрович поливает цветочки керосином. Пестики и тычинки Plumbum glans криво ухмыляются, но суррогат глотают.

– Простите, мои родные. – Петрович хотел погладить цветы рукой, но те хищно заскрежетали клыками. – Пятые сутки транспортник ждём, там ваш комбикорм и вообще.

Петрович горестно взмахнул руками.

– Чё? Жрать не хотят, окаянные. Так ты их навозом удобряй, а то ты зря топливо переводишь на этих оглоедов. Глядишь, дерьмо на добро пустишь, а не наоборот.

За спиной Петровича незаметно возникла старуха Плёткина. Вредная, как тысяча чертей, и нюх у неё на неприятности прямо-таки собачий.

Космическая колония «Новый Уралмаш» (КНУ) в системе Медузы, где я и другие колонисты обитают, совсем маленькая, но каждый индивид в ней, скажем так, особенный. Мы тут всякий сброд терпеть не будем. Если кто по незнанию решил у нас обосноваться, а Устав КНУ соблюдать не желает, то мы его быстренько, пинками под зад обратно выгоним, чтобы нашим воздухом чистым не дышал.

Про пинки я не зря упомянул. Реально, глава КНУ самолично, берцами сорок седьмого, не разношенного подлеца выгоняет. По филейным местам попинывает да речь поучительную приговаривает. Ну и мы за словом в карман не лезем. Шутейно так, добрым матерком Уральским отщепенца вослед поучаем.

Но сегодня всем нам, новоуралмашевцам, не до шуток. Транспортный корабль со всякими припасами, который мы с основной колонии «Новая Россия» ждём, уже на пять дней опаздывает. Нет, с голоду или от засухи мы на нашей планете не помрём. А вот эксперименты научные, новые разработки – всё приостановить придётся. Жалко потерянного впустую времени.

– Петрович, ты на меня не серчай. – Плёткина потуже завязала под подбородком синенький платочек. – Я к тебе по делу, а не почморить. Я тут давеча в седьмом квадранте активность одну нехорошую срисовала. Вспышки наблюдала андронные, коих там отродясь быть не должно. Мне кажется, что транспортник наш «Флибустьеры» прихватили и сейчас к нам направляются за каким-то хреном.

– Чё значит, за каким-то хреном? – Петрович постучал по лбу Плёткиной согнутым пальцем. – Не за каким-то, а за нашим «Инновационным хреном», что мы пятый год в теплице «Осколково» выращиваем. Баба-дура ты, Плёткина, но стратегический аналитик, высшего класса. Сейчас я наших бойцов предупрежу, чтобы готовы были к встрече гостей незваных.

Небушко над Колонией «Новый Уралмаш» окрасилось в цвет тухлого помидора. Значит, скоро ночка тёмная наступит. Наши все жители новоуралмашевские у клуба на завалинке расселись. Семечку лузгают, лясы точат да на небо поглядывают.

И точно – из пушистых помидорных облачков на наш местный космодром космическая яхта «Обналмович» приземлилась, а из неё вроде космические туристы высыпали. Человек двадцать пять.