Писец. История одного туриста

Вероятно, мой Kewpie питал к пареньку дружеские чувства, или он мечтал поскорее отдать сестру замуж, потому что Марцеллус заорал и кинулся на убийцу паренька.

Я даже не успел опомниться, но уже сидел на злодее и бил его по голове своим рожком. Марцеллус рычал как нубийский лев, а из его рта на лицо поверженного воина капала слюна.

Звук от ударов кочевал от ноты «ля» к «си», но не далее.

Kewpie бил по неприятельской голове до тех пор, пока труба не потеряла свою изящную форму, а лицо убийцы завидного жениха не превратилось к кровавую кашу.

Но Kewpie на этом не остановился – он нащупал ротовое отверстие врага, которое уже осталось без зубов, и со звериным рыком начал засовывать туда свою медную дудку.

– А подуди-ка теперь ты! – приговаривал Марцеллус.

Этого я уже вынести не мог – всё должно иметь свои границы, по-моему.

Да и как он мог подудеть, если был уже мёртвым? Мёртвые не дудят! Да и умел ли он дудеть при жизни?

В общем, аффект, конечно, аффектом, а я решил-таки прекратить этот беспредельный акт немотивированного насилия.

Чрезмерная импульсивность моего Kewpie начинала меня нервировать, и я намеревался успокоить его один раз, но на долгое время.

Моё доброе намерение было нарушено мощным ударом по нашей с Марцеллусом голове.

Я очнулся связанным с тем самым Гуром, который доставал Гессора своими сомнениями. Вокруг нас сидела ещё пара-тройка сотен связанных солдат, а италийское солнце припекало с такой силой, что хотелось сдохнуть.

– Очнулся-таки? Я думал, что ты сдох, – сказал Гур.

Я что-то ответил, но не помню что.

– Теперь нас зарежут, как долбаных фазанов. И не дадут пить, – поделился со мной Гур своим предположениями.

Я промолчал, потому что вспомнил о камне у дороги и пытался сообразить как мне до него добраться в новых обстоятельствах.

К нам подошли двое – я видел лишь их мускулистые ноги в потрёпанных сандалиях.

– Который? – спросил один из подошедших парней.

– Этот! – ответил второй и саданул меня по голове.

– Развяжи его!

Меня отвязали от Гура и поставили на ноги.

Я увидел низкорослого мужчину со светлыми волосами по самые плечи и голубыми глазами. Он был крепкого телосложения, и был ранен в руку.

– Ты убил моего друга! – сказал он на классической латыни.

– Друга? – спросил я.

– Эномай был моим другом!

– Я не знаю, кто это.

– Не бзди, морда! Эномая нельзя было не заметить! Он был один такой! Его знали все!

Меня подвели к телу, которое было накрыто красным плащом какого-то центуриона.

Светловолосый незнакомец откинул плащ и я увидел… карлика. Да-да. Тогда я понял почему Марцеллус с такой лёгкостью одолел убийцу своего приятеля. Kewpie молчал – вероятно, он чувствовал стыд. А может быть, и нет.

– Какой он маленький, – вырвалось у меня. – Никогда ещё не видел карликов.

– Тебя ждёт мучительная смерть! – сказал второй парень с азиатским акцентом и ухмыльнулся.

Он был выше голубоглазого, и волосы его были чёрными, как парик Каннингема. Пожалуй, он и сам был, скорее, темнокожим, чем бледным. Но всё его тело, и даже щёки, было покрыто белыми татуировками, которые изображали то ли животных, то ли людей и животных. Да и большая ли разница?

– Но что будем делать с остальными, Крикс? – спросил длинноволосый блондин.

– Мочить! – ответил брюнет.

– Может, кто-то из них захочет перейти к нам? У нас мало людей.

– Спартакус! Мы же договорились! Никакого соплежуйства! Они не щадят наших парней! Ты сам знаешь, что они с ними делают!

– Знаю, но…

– Если ты их отпустишь, я уйду!

– Хорошо, Крикс. А этого распнём?

– Конечно! И вырвем долбаное сердце! Будет знать, как добрым либертарианцам дудки в рот совать!

– Какие дудки?

– Рожок для сигналов. Им он убил Эномая!

– Он – дудь?

– Не знаю. Какая разница?

– Как какая? Ты же знаешь, что наш Евклид не умеет дудеть! К тому же его убили в этом бою! Если мы считаем себя армией, то нам нужны её атрибуты и современные технологии!

– Технологии…, – передразнил Крикс.

– В современном бою сигнализация – основа тактики! Без неё мы как без рук! Недостаточно махать мечом, как обдолбанный фракиец!

– Ты хочешь оставить ему жизнь?

– Он нам нужен, Крикс!

– Но он сломал свою трубу об голову Эномая! Она потеряла свою геометрию! Как он будет дудеть?

– Отдадим ему Евклидову дудку.

– Ну, не знаю. Давай спросим твою жену!

Они послали какого-то парня за женой, а я ждал решения о своей судьбе и, понятное дело, волновался. У меня дрожали ноги, потому что я не хотел, чтобы меня распяли, как мошенника или грабителя.

– Я с детства играю. Могу любые мелодии подбирать, – сказал я.

Спартакус с Криксом посмотрели на меня, но промолчали. Нет ничего волнительнее неопределённости, скажу я вам.

Но Спартакус дал мне выпить воды из своей чудесной фляжки, и я загорелся надеждой на счастливый исход той истории.

Пришла красивая женщина в пурпурном платье и с аккуратной причёской. И хотя платье её было порвано в нескольких местах, и не стиралось неделю или две, она носила его с достоинством.

Женщина двигалась как аристократка и привлекала мужское внимание, пожалуй. Ноги её отличались длиной, хоть и не были самыми стройными в лагере повстанцев.