Писец. История одного туриста

– Но мы должны победить, Писец! Мы должны победить!

Такое условие, хоть и казалось трудным для выполнения, но играло положительную роль для моей мотивации.

– Мы победим, Дорис! Мы победим! – сказал я и сделал то, чего Дорис ждала от меня.

А вечером ко мне подошёл суровый Базилий со слезами на глазах. Он стеснялся своих чувств, поэтому перед нашим разговором послал всех гладиаторов чистить сортир.

– Триксий сказал, что подарит мне свободу, если мы выиграем долбаный турнир! И не только мне, но и тому гладиатору, который получит венок победителя!

– Я рад за тебя, Базилий, поверь! Боги услышали тебя!

– Ты должен выиграть, Писец! Ты просто обязан вырвать у них этот долбаный венок! Зубами выгрызть! Только ты и сможешь это сделать!

Базилий так смотрел на меня, что Марцеллус испугался и пожалел, что я вмешался в судьбу бравого вояки с его мечтами о море.

С того дня Базилий сам занимался со мной до тринадцатого пота и не давал мне спуску ни в чём. Такое доверие подкупало меня, но усложнило мою и без того несладкую жизнь.

Базилий даже запретил мне встречаться с Дорис, чтобы я не расслаблялся, пока он не уедет в Грецию, чтобы заселить один из островов.

Это было против правил, но в погоне за своей мечтой люди могут на любые правила наплевать.

Нам с Дорис пришлось смириться с беспредельной жестокостью учителя, чтобы он не выдал нас Гере с нашими же потрохами. Полагаю, если бы он это сделал, не видать бы мне ни свободы, ни Дорис, а может, и с жизнью Марцеллусу пришлось бы попрощаться.

Зато не прошло и месяца, как я прошёл испытания на право владения красной губкой в школьном сортире.

Пожалуй, этот успех был первым шагом на моём пути к свободе!

Если вы смогли добиться красной губки, то приблизились к своей цели – как выпить дать!

21

Когда пришло время выбирать кандидатов для отправки на турнир в Рим, Базилию не пришлось утруждаться – я был единственной его надеждой, а Дорис вытребовала своё право побороться за победу среди женщин-бестиариев у Триксия. Он не мог отказать ей, потому что любил свою единственную дочь и старался угождать ей во всём, несмотря на протесты доброй жены Геры.

Нужен был ещё один гладиатор, и я попросил Базилия выбрать моего друга Безносия. Он дрался как лев! Правда, иногда как медведь. А я считал, что у моего друга тоже должен быть шанс на исполнение его доброй мечты. Я верил Безносию и знал, что он не подведёт ни меня, ни Базилия.

На пирсе Триксия с Дорис провожала Гера. Она пролила-таки свои солоноватые женские слёзы, и они мигом растворились в такой же солёной морской воде.

Мы с Безносием и Базилием обошлись без провожатых. Да и кому придёт в голову провожать трёх рабов, одному из которых скоро стукнет пятьдесят?

Путь до Рима был штормистым и тяжёлым для всех, кто страдал морской болезнью. К слову, ей страдали все, кроме меня. Даже Марцеллуса тошнило, а я выстоял.

Но все мы так ждали встречу с чудесным городом, что вытерпели бы любой шторм, извержение всех вулканов разом, и даже внезапное падение жирной Луны в солёное море. К тому же, я был единственным из всей компании, кто бывал в столице до сих пор и всю дорогу мои добрые попутчики заставляли меня рассказывать о Вечном городе и нравах его многочисленных жителей.

Триксий уже видел свой бюст на римском форуме.

Его дочь Дорис хотела остаться в истории как лучшая женщина-бестиарий всех времён и народов.

Ну, а мы втроём ехали не за славой, и даже не за деньгами – нам нужна была свобода. Лишь она одна могла сделать нас счастливыми!

Ночью мы сидели на корме нашего корабля, разглядывали звёзды и молчали.

Но в какой-то момент Безносию захотелось поделиться своими мыслями.

– Даже если меня убьют, я всё равно стану свободным! – сказал нам с Базилием мой друг Безносий. – В Испанию я уже не вернусь.

– Откуда ты, Безносий? – спросил учитель.

– Я с Севера. Там, где живёт мой народ, море холоднее вашего.

– Почему у тебя нет носа?

– Потому что рабу он не нужен! – сказал Безносий.

Я попросил рассказать его добрую историю, и Безносий не смог мне отказать.

– Моё долбаное племя было самым большим на побережье и самым боевым. Наших парней с малолетства учили рубить мечом тела и убивать и людей, и животных одним ударом. Не проходило и месяца, чтобы мы не нападали на каких-нибудь зазевавшихся херососов – женщин насильничали и уводили с детьми в плен, чтобы продать в рабство, а мужчин убивали – всё как полагается.

Мы с Базилием слушали Безносия и кивали своими головами с пониманием, чтобы подбодрить доброго рассказчика.

– Однажды мы напали на небольшое племя наших соседей, которое давно нам не нравилось – они мылись чаще нас и не учили своих детей до двенадцати лет убивать, но самое главное – они не приносили богам человеческие жертвы! Ну, куда это годится? Мы их не понимали и считали дикарями. А зачем нам соседи-дикари? Мы убивали их, как обычно, и насиловали, но тут, откуда ни возьмись, появилась какая-то сварливая бабка, по виду – ведьма, и заорала, что она прокляла нас, а Один обязательно покарает наше племя.

– Да. Бабки – они все ведьмы! А кто такой Один? Хозяин побережья? – сказал Базилий.