Писец. История одного туриста

Честно говоря, мне уже надоело пить ром и плясать с Вальдером по ночам, поэтому я захотел разнообразить свою жизнь и убить двух зайцев в один день – сделать перерыв в пьянстве и сходить на рандеву. Из любопытства, конечно – никаких дурных мыслей я тогда не имел.

Вечером, под каким-то предлогом, я расстался с добрым Вальдером.

Голландец же не стал изменять своим чудесным привычкам и пустился в ночной загул.

В назначенное время я пришёл к старому пирсу.

Хоть луна, по привычке, и освещала океан и наш уютный островок, я никого не увидел.

Потом я заметил-таки, что какой-то одинокий морячок сидел на камнях и курил трубку. Я подумал, что, возможно, меня разыграли и собирался уже уходить, но услышал низкий голос.

– Куда собрался, малыш? – сказал морячок и затянулся.

Я подошёл к нему.

– Кто ты? – спросил я.

– Вы не узнаёте меня? – спросил морячок уже женским голосом.

– Скайлер?

Матрос встал, и я разглядел дочку губернатора – женщину всегда выдают округлые формы, даже если спрятать её в моряцкое полосатое платье.

Но это если присмотреться, а если бы встретил на улице ночью, я бы, наверное, не обратил внимания и не заметил бы подмены.

– Вы догадливы, геер Джонсон.

– К чему маскарад?

– А Вы полагаете, что дочь губернатора может себе позволить болтаться по острову ночью, как дешёвая шлюшка?

– Я этого не сказал. Но Вам идёт костюм морячка.

– Вы мне льстите.

Она сняла морской головной убор и распустила волосы.

– Геер Джонсон, у Вас есть имя?

– Да, конечно. Меня зовут Уильям, – сказал я.

– Уильям, давайте выпьем вина.

Я согласился, а красавица Скайлер протянула мне бутылку.

– Это французское. Привозят отцу из Бордо. Открывайте! Бокалы на камнях.

Я открыл бутылку и разлил вино по бокалам, а один протянул Скайлер.

Мы сели на тёплые африканские камни, и девушка затянулась своей трубкой.

– Никогда бы не подумал, что Вы курите.

– Да, уже пять лет. Втайне от отца, конечно. Он убьёт меня, если узнает. Хожу курить сюда по вечерам. И пить вино. Об этом знает только служанка.

Она сделала глоток, ну и я тоже.

– Хотите попробовать трубку?

– Я не курю… и никогда не курил.

– Попробуйте! Отличный американский табак!

Я не смог отказать прекрасной мефрау, поставил свой бокал, затянулся и закашлялся, разумеется.

– Запейте!

Я запил вином и затянулся ещё раз. Табак оказался ароматным и до жути приятным.

– Мне нравится, – сказал я. – Но где Вы берёте табак? Геер Гульд, вроде, не курит.

– Уильям, на Горее можно купить не только негров.

Она посмотрела мне в глаза. Луна блеснула на её крупных зрачках и я почувствовал, что невидимая сила тянет меня к прекрасной девушке.

Я поцеловал её в губы, и наш поцелуй был долгим и страстным.

Трубка выпала из моей руки, но свой бокал Скайлер не выпускала – вот что значит аристократическая выдержка.

А потом… Честно сказать, я не хочу отнимать ваше время на рассказ о том, о чём и так все знают. Или догадываются, если совсем юны. Да и зачем ставить в неловкое положение дочь губернатора?

Скажу лишь, что поначалу моряцкое платье на Скайлер смущало меня. Близость с морячком могла скомпрометировать Джонсона – на небольшом островке в океане слухи разносятся с космической скоростью, знаете ли. Но в какой-то момент я забылся и перестал-таки думать о пустяках.

Иначе я поступить тогда не мог. Или-таки мог?

А потом мы сидели на камне, молчали, смотрели вдаль, пили вино и курили трубку. И, не поверите, я почувствовал себя счастливым. И даже на какое-то время забыл о Патриции.

На горизонте показался корабль.

– Корабль, – сказал я.

– Он хочет на мне жениться.

– Кто?

– Вальдер, конечно. Об этом все знают.

– Ну… Он достойный джентльмен. И хороший друг.

– Но я не хочу выходить за него.

– Почему?

– Запах. Мне не нравится его запах.

Я не принюхивался к Вальдеру, но запах голландца, как мне казалось, ничем не отличался от запаха других приличных людей в эпоху потрошения и работорговли. Встречались, конечно, и совсем невыносимые запахи, но и к ним можно привыкнуть, знаете ли.

Я читал, когда ещё учился в университете, что запахи имеют особенное значение для людей. Человек может недолюбливать другого человека из-за его запаха, но сам может даже не догадываться о причине своей неприязни.

А Скайлер знала, поэтому я посочувствовал Скайлер. И Вальдеру, пожалуй, тоже.

– Я понимаю, – сказал я.

– Мне уже почти двадцать пять, а я ещё не замужем! Мне здесь скучно и одиноко.

– А что отец?

– Отец это понимает. Предлагал выйти за какого-нибудь военного, но все они – недалёкие упыри.

– Но почему он не отправит тебя в Европу?

– Боится отпускать от себя. Да и денег нет. Мы бедны для Европы. Теперь вот Вальдер…

Скайлер загрустила, а мне было жаль девчонку.

Но что я мог сделать? Если мы с Вальдером найдём и продадим матимба, то ван Гульд отдаст Скайлер за Вальдера, и она задохнётся в его объятиях.

Или привыкнет?

Я утешил-таки себя мыслью, что мефрау привыкнет и всё со временем устаканится. Эта мысль мне так понравилась, что я решил не думать о неприятностях доброй девушки.

– Всё будет хорошо, – сказал я.

– Почему ты так думаешь?

– Мы продадим матимба, и твой отец сможет отправить тебя в Европу.