Письма

Ничего более не скажу Вам из-за недостатка времени. Пребывайте в святой и сладостной любви Божией. Напоминаю вам, что вы должны умереть, а когда — не знаете. Кто может, приготовьтесь к исповеди и святому причастию[488], дабы воскреснуть в Благодати вместе с Иисусом Христом. Иисус сладостный, Иисус любовь.

V. ПИСЬМА ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ТВОРЧЕСКИХ ПРОФЕССИЙ И РЕМЕСЛЕННИКАМ

ПИСЬМО 41 (122) Сальви, мессеру Пьетро, сиенскому золотых дел мастеру [489]

Во имя распятого Иисуса Христа и сладчайшей Марии. Дражайший сын в сладостном Иисусе Христе! Я, Екатерина, слуга и раба слуг Христовых, пишу Вам в Его драгоценной крови, желая видеть Вас истинным и верным слугой распятого Христа, чтобы Вы никогда не обращались вспять, ни в счастье, ни в несчастье, но оставались мужественны и сохраняли живую веру; Вы ведь знаете, что вера без дел мертва[490]. Действие веры таково: из любви мы зачинаем в себе добродетели, потом в истинном терпении по отношению к ближнему, когда мы несем тяготы друг друга, появляются плоды. Ведь для нас и для нашего спасения недостаточно лишь получить отпечаток веры вместе с благодатью святого крещения. Этого достаточно для маленького ребенка, который, умирая в детстве, получает вечную жизнь лишь через кровь Агнца[491]. Когда же мы достигаем совершенного возраста, имея одно только святое крещение, нам этого будет недостаточно. Если мы не станем с любовью возжигать в себе свет веры, с нами случится нечто подобное тому, что происходит с глазами: у человека есть глаза, ясные и способные видеть, но если он их не откроет (а он в состоянии открыть их) по собственной воле, из любви к свету, то можно сказать, что, хотя у него и есть глаза, он их не имеет[492]. Глаза у него есть по милости Божией, но по ущербности собственной воли, не желающей открыть их, он не использует их возможности. Следовательно, можно сказать, что он умер и не приносит плода. Так, дражайший мой сын, Господь по неизреченной Своей благости дал нам очи разума, в святом крещении Он наполняет их светом веры и дает нам свободную волю, освобождая от уз первородного греха. Теперь, когда мы достигли совершенного возраста для познания, Господь требует, чтобы по собственной воле, из любви к свету мы открыли эти очи, данные Им нам.

Итак, поскольку душа знает, что у нее есть очи, способные видеть, она должна открыть их и обратить взор на своего Создателя. А в каком свете она должна пребывать? В таком, чтобы любить одного Бога. Ни в чем нельзя действовать без любви — ни в духовных делах, ни в мирских. Если я люблю все чувственное, мой взор тут же погружается в него и услаждается им. А если человек хочет служить Богу и любить Его, взор разума отверзается, вперяясь в Него как в объект созерцания, и любовью притягивает любовь; то есть, видя, что Господь безмерно любит его, он не может не ответить Ему любовью и не полюбить Его в ответ. Тогда человек утрачивает чувственную любовь, в нем зарождается любовь истинная, ибо он видит, что создан по образу и подобию Божию и возрожден в Благодати кровью Сына Его Единородного. Такой взор обрел свет и, обретя, полюбил этот свет; и все время стремится избегать и ненавидеть то, что лишает его света, а любить то и стремиться к тому, что дает ему свет. Тогда человек загорается живой верой и, желая облечься в высшую и вечную волю Божию, зачинает детей — добродетели, ибо очи и свет веры открыли его чувству волю Господа, ищущего и желающего лишь нашего освящения[493]. Кто нам ясно показывает эту волю? Слово, Сын Божий, явившийся на колеснице нашей, человеческой природы, исполненный пламенной любви[494] и Своею кровью показавший нам волю Отца, что должна была совершиться в нас. Эта сладостная воля, которою Он создал нас для вечной жизни, будучи утрачена, не исполнялась более из-за наших грехов. И потому, чтобы сделать ее ясной и очевидной для нас, Он послал Своего Сына, предав Его позорной смерти на Кресте. Все, что Он посылает или попускает нам, Он делает лишь с этой целью — то есть чтобы мы участвовали в высшей и вечной красоте Его. Благоразумная душа, отверзшая, как было сказано, очи с помощью света веры, внезапно принимает святое решение, усваивая святую волю Господа, желающего лишь нашего блага[495], а не человеческую волю.