Письма

О ком, по суду твоей учености, справедливо должно сложиться хорошее мнение и идти добрая слава: о том ли, кто не позаботился ни о каком благородном поступке и живет в благоденствии, в богатстве и имеет высокие, по мнению людей, чины; или о том, кто, не оставив ничего, что только мог сделать, но исполнив все, что и его делает достойным похвал, и других побуждаешь к добродетели, проводит жизнь в неудачах и нищете? По мне — о последнем. А если так и по–твоему, то и твой приговор будет не противоположен.

247. Пресвитеру Касию.

Писал ты что, дивишься, почему, тогда как священствовать Зосиме — дело странное, не показалось сие странным рукоположившему его беззаконно? Отвечаю: по ненависти своей ко злу ты негодуешь справедливо; об этом никто не станет спорить. Но я посоветовал бы тебе сохранить язык чистым от злословия. Если он, как писал ты, достоин и тысячи громов, потому что и честь его не исправила, и священство делает он орудием порока, и отваживается на то, на что и отважиться непозволительно, то тебе не должно сквернить своих уст, выставляя на позор дурные его дела и изображая грубость его нравов.

248. Павлу.

Если всякий помысл и всякое представление ума, как говоришь, приходят людям от судьбы, то положение ее окажется весьма странным. Если в одних влагает она мысль, как защитить ее, то другому сообщает искусство и разумные доводы, чтобы ее опровергнуть. Посему, если она сама себя опровергает теми мыслями, какие подает отвергающим ее, то возможно ли ей и существовать?

249. Диакону Евстафию.

То, на что отважился ты ныне, труднее всего затруднительного. Сам с собою вступил ты в состязание, и сам себя препобедил. Посему в борьбе нечестия и непотребства, чтобы над всеми взять первенство, ты одержал верх и всех победил, почему и соделался для нас причиною непрестанных слез. Итак, если угодно, чтобы печаль наша о тебе была уврачевана, употреби все меры отклонить от себя худую славу.

250. Схоластику Феодору.

Если у тебя самый борзый язык, то всего более сдерживай его уздою и заграждай себе уста. Если же ты не в силах этого сделать, употребляй его, на что должно: на защиту Божественного и чистого учения, для помощи обиженным, для ходатайства за наилучших, против любостяжательности обидчиков, против невежества людей, приписывающих злым духам промышление обо всем, против учения умоповрежденных еретиков, против суеверия язычников, против невежества Иудеев, против недовольства согрешающих.

Если же, оставив это, будешь употреблять свой острый язык на все подряд, то сделаешь нечто самое нелепое. Поступишь совершенно подобно тому, как если бы, имея острый меч, обратил его на близких тебе и, имея силу, стал испытывать ее на согражданах, когда первым должно было пользоваться против врагов, а второю — против борющихся с тобой. Поэтому из врачевства не делай яда, но употребляй его как должно.

251. Градоправителю Ипатию.

Все, думаю, знают, что люди, которые откладывают исполнение того, что должно, показывают тем самым желание близко увидеть неприятное. Своею леностью оскорбляя добродетель, они навлекают на себя наказания, давно готовые преследовать заслуживших их. А что грехи, если не будут уврачеваны покаянием, доведут до мучений, об этом вопиют и потоп, и бывшее с Содомлянами, суд над которыми, если и замедлил нисколько, то не остался до конца не приведенным в исполнение, и хотя не вдруг, но непременно был совершен суд.

252. Грамматику Офелию.

Слово не тогда достойно удивления, когда течет обильно и льется не ко времени, но когда, будучи недлинным и непродолжительным, однако богатым мыслями, при краткости имеет всю полноту; особенно же одушевленное благовременностью, оказывается более оживленным.

253. Мартиниану, Зосиме, Марону, Евстафию.

Поскольку вы не только осрамили себя тем, что делали все, чего не делал никогда никто из прославившихся срамными делами, но и превзошли всякое безумие, хвалясь тем, что по справедливости надлежало скрывать, то заблагорассудил я написать вам это письмо. В том, говорят, вы и хуже этих людей, что они, хотя делали, но скрывали, вы же хвалитесь. Верх же сих зол, говорят, составляет то, что живущие честно кажутся вам безумцами и подающие вам советы — сумасбродами. Поэтому, остается ли вам какое оправдание, какое помилование, какое извинение? Не умею сказать.

254. Фоме.

Позаботимся только о приобретении того, в чем будем иметь нужду по освобождении от этой жизни; пренебрежем же приобретением всего прочего.

255. Софисту Арпокре.

Того, кто всем почти на всех клевещет, уцеломудривай более строгою угрозой, чтобы впоследствии не оказалось нужды в наказании.

256. Ему же.