Письма

Что до меня: я обнаружил, что надежная основа для меня уже заложена, пути развития намечены. Но при неизменном его ненавязчивом контроле я имел полную «свободу действий». Развитию средневекового и лингвистического аспектов оказывалась всяческая поддержка; со временем между двумя, по сути дела равными, отделениями развилось дружеское соперничество. На каждом велись свои «семинары»; порою проводились объединенные встречи. Более благополучной сбалансированной «Школы» в жизни своей не видел. Думаю, слово «Школа» здесь вполне уместно. До Гордона «английский» пребывал в Лидсе на положении одного из факультетских предметов (сдается мне, невозможно было получить степень, специализируясь на нем одном), а оставил он после себя целую школу разнообразных дисциплин (в зародыше). Только приехав, он вынужден был делить кабинет — этакую коробку, облицованную глазурованным кирпичом и меблированную разве что трубами парового отопления, — с профессором французского языка. Простые ассистенты довольствовались разве что крючком для шляпы где-нибудь в недрах здания. Уезжая, Гордон оставил нам «английский факультет», где у каждого сотрудника был свой офис (не говоря уже об «удобствах»!) и общая комната для студентов: с таким центром растущее студенческое сообщество стало сплоченным единством и до известной степени пользовалось преимуществами (или отдаленным их отображением), которые мы ассоциируем с настоящим университетом, а не со скромным муниципальным колледжем. На таком фундаменте строить — одно удовольствие. Однако сдается мне, что после отъезда Гордона все, как говорится, «пустили на самотек», и дело его оказалось в руках не столь опытных. Как бы то ни было, число студентов пошло на убыль, финансирование изменилось. Сменились и вице-канцлеры /*Фактический глава университета; назначается главным руководящим органом универ ситета из числа преподавателей на срок от двух до четырех лет*/. От сэра Майкла Садлера как от начальства, я так понимаю, помощи было немало; а он ушел примерно в то же время.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. В течение 1926 г. Толкин продолжал читать лекции в Лидсе, одновременно занимая должность профессора англосаксонского языка в Оксфорде.

2. Лесселе Эберкромби стал профессором английской литературы Лидского университета в 1922 г., после того как Гордон возвратился в Оксфорд.

3. Гордон преподавал в Модлин-Колледже Оксфордского университета с 1907 по 1913 гг.

4. Ф. У. Мурман, профессор английского языка в Лидском университете, погиб летом 1919 г.; после его смерти занимаемая им должность была превращена в «лекторскую».

5. По всей видимости, оклад составлял 500 фунтов в год.

6. Возможно, не соответствует истине; Гордон ни словом не упоминает Кеннета Сайзема в своих (опубликованных) письмах, где обсуждается это назначение. 26 июня 1920 г. он пишет Р. У. Чапману: «Я, пожалуй, заберу у вас Толкина; надеюсь, только для того, чтобы он на свободе мог поработать с текстами». (На тот момент Толкин работал над составлением словаря в соответствующем отделе «Оксфорд Юниверсити Пресс»).

7. См. прим. 4 к письму №15 (комментарий по поводу суперобложки).

047 К Стэнли Анвину

[В письме от 4 декабря Анвин сообщил, что лондонский книжный магазин «Фойлз» собирается выпустить «Хоббита» в своей серии «Клуб детской книги»; и благодаря этому «Аллен энд Анвин» получают возможность переиздать книгу. Это тем более желательно, что предыдущий тираж сгорел в результате воздушного налета на Лондон.]

7 декабря 1942

Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд

Уважаемый мистер Анвин

Благодарю вас за письмо: в нем обнаружилось целых два обнадеживающих момента. Я вот уже давно собирался написать вам и спросить, стоит ли в создавшихся обстоятельствах пытаться закончить продолжение к «Хоббиту» (кроме как себе и семье на забаву). Я над ним работаю урывками с 1938 года, заполняя все те временные промежутки, что оставляют мне утроившиеся служебные обязанности, учетверившееся бремя домашних дел и «гражданская оборона» [1]. Книга уже близка к завершению. Хотелось бы верить, что на этих каникулах мне удастся выкроить немножко свободного времени; так что можно надеяться, что в начале следующего года я ее закончу. И все-таки на сердце у меня неспокойно. Должен вас предостеречь, что произведение получается ужасно длинное, а местами гораздо страшнее «Хоббита» и, по правде говоря, на самом деле абсолютно не «детское». Я дошел до главы XXXI [2]; до конца остается еще как минимум глав шесть (но их я уже набросал); и главы, как правило, выходят длиннее, чем в «Хоббите». Стоит ли в сложившихся обстоятельствах заводить речь о подобном «эпосе»? Предпочтете ли вы подождать, пока я не закончу книгу, или хотели бы взглянуть на значительную ее часть уже сейчас? Рукопись перепечатана (усилиями нескольких непрофессионалов) вплоть до гл. XXIII. Не думаю, что качество вас разочарует. Изначальная аудитория «Хоббита» (мои сыновья и мистер К. С. Льюис) ее одобрила: они эту историю и читали, и слышали не один раз. Но возникает проблема бумаги, и объема, и рынка! Потребуется две карты.