Письма из Гималаев

Я рассчитывал, что вторая группа носильщиков после холодной ночевки не выйдет из лагеря II раньше девяти утра, поэтому решил поискать более удобный маршрут между лагерями, но лишь впустую потратил время. Когда в половине девятого вышел к «желобу», то тибетцы уже поднимались навстречу. Разворачивать их было поздно. Выяснилось, что некоторые кули решили, что не успеют занести поклажу в третий лагерь и спуститься назад за день, поэтому взяли много груза, в том числе одеяла и прочее. Меньше всего я хотел такого развития событий, потому что надеялся сохранить моральный настрой и хорошее физическое состояние второй группы носильщиков, чтобы они могли работать с полной отдачей. Ведь настроение носильщиков в лагере III было далеко не на высоте. Так что я отправил Ноэлю записку и не торопясь повел встреченных тибетцев вверх по леднику. Около полудня распорядился сделать временный склад на леднике и отправил вторую группу носильщиков назад, в лагерь II. Сам поспешил в лагерь III, куда, однако, дошел сильно пополудни, потому что поднимался медленно – сказывалась усталость, к тому же я ничего не ел. Атмосфера в лагере была гнетущая. Носильщики в один голос утверждали, что плохо себя чувствуют и не могут идти дальше. Ирвин и Оделл вызвались спуститься к складу и принести самое необходимое.

Незадолго до их возвращения зашло солнце. За день по обустройству лагеря не было сделано ничего, лишь сложили небольшое ограждение из камней вокруг палатки начальника носильщиков. К пяти дня (днем ранее термометра еще не было), за час до заката, температура опустилась почти до минус семнадцати. В таких условиях делать чем-либо можно только в часы, когда греет солнце и не дует ветер. Сегодня выдалась пара таких часов, но и сагибы, и носильщики, похоже, испытывали сильную усталость – сказывалась высота.

7 мая. Ночь оказалась очень холодной, температура упала до минус тридцати. Мне было тепло, но все же утром я чувствовал себя не очень. Оделл с Ирвином тоже выглядели неважно. Я решил послать Хазарда и нескольких носильщиков вниз, к временному складу, встретить там и привести несколько кули из второй группы (мы условились накануне, что они поднимутся сегодня). Выяснилось, что носильщики по-прежнему не в состоянии нести грузы, а некоторым из них нельзя было оставаться на этой высоте. Полтора часа прошло, пока был приготовлен и съеден завтрак. Много времени пришлось потратить, чтобы вытащить совсем заболевших из палаток, в которые они забились. Один носильщик был так плох, что не мог даже подняться – ноги распухли, ботинки на них не налезали, пришлось надевать их без носков. Он едва передвигался, мне пришлось поддерживать его на спуске. У склада из заболевших сформировали три связки, и они отправились во второй лагерь под присмотром их начальника. Вскоре показался Хазард, и четыре носильщика из второй группы отправились в лагерь III. Еще трое, из которых мы сформировали связку и которым помогали с грузами, выразили готовность остаться с нами. Так прошел второй день. В лагерь III доставили только семь грузов и пока не сделали ничего, чтобы обустроиться как следует, не считая того, что теперь у всех носильщиков тут были теплые спальные мешки. Между тем первая группа носильщиков полностью утратила боевой настрой. Стало понятно, что моральный дух ребят надо поднимать, и как можно быстрее. То есть требовалось привести наверх вторую группу кули и отвести день на обустройство лагеря.

8 мая. Снова встал рано и отправился в лагерь II, в девять утра встретил там Нортона и Соммервела. В голове у меня все перепуталось – был уверен, что они только пришли в лагерь, между тем они в соответствии с планом были здесь уже седьмого числа. Мы все обстоятельно обсудили, пока я завтракал, причем сидя не в палатке, а снаружи, под теплыми (в сравнении с третьим лагерем) лучами солнца. Нортон одобрил мое предложение и послал оставшуюся часть второй группы носильщиков вместе с Соммервелом в третий лагерь. По дороге они должны были захватить оставшиеся на леднике грузы. Спустившиеся накануне вечером носильщики первой группы получили горячее питание и сейчас тоже грелись на солнце, они явно чувствовали себя лучше. И возникла мысль, не вернуться ли к прежним нормативам работы, чтобы кули курсировали до третьего лагеря и обратно, как это делалось в 1922 году. Я высказался против, считая, что правильнее давать людям работу полегче, с которой они точно справятся, не пав при этом духом. Как только первая группа носильщиков наберется сил, им можно поручить переносить грузы до склада на леднике в течение трех дней. Это три четверти пути до лагеря III. Остальные носильщики могут нести грузы оставшуюся четверть пути до третьего лагеря в те два дня, когда они не заняты обустройством лагеря. Этот план поддержал Джеффри Брюс, который непосредственно отвечал за транспортировку грузов и который как раз пришел из первого лагеря.

Теперь груз ответственности лежал не только на моих плечах, можно было и на солнце погреться, и поспать как следует во втором лагере.