Письма из Гималаев

9 мая. Я собирался пойти вперед, чтобы посмотреть, как идут дела в лагере III, который к этому дню должен был преобразиться. Семь человек с новыми грузами, новые герои из базового лагеря, должны были добраться до лагеря III, в то время как носильщики из первой группы должны были спуститься от промежуточного склада на леднике во второй лагерь. В итоге мне пришлось сопровождать первую группу в лагерь III. Когда мы выбрались из желоба, погода была не из приятных. Серое небо и сильный ветер, поднимавший вихри снега с ледника. Иногда видимость сокращалась настолько, что люди – черные точки на склоне исчезали полностью, я видел лишь ближайшего ко мне носильщика.

Пришлось как следует подбадривать носильщиков, желавших бросить поклажу. Вместе с Нортоном и Джеффри я довел последних трех носильщиков до лагеря III. Особого прогресса в обустройстве лагеря в такой день, разумеется, ждать не стоило. Однако услышать шум горящего примуса – это что-то. У нас их два, у одного горелка вертикальная, у другого горизонтальная, эдакий суперпримус. Ирвин с Оделлом поработали на славу, шутка ли – затащить в лагерь примус весом почти в двадцать кило. Это может показаться нелепым и расточительным – нести такую тяжесть. Не менее расточительный и расход топлива, кроме того, примус иногда барахлит. Повар боится этой штуки и, несмотря на все инструкции, так и не научился ей пользоваться, поэтому на помощь частенько приходится звать сагиба. Тем не менее повару удается готовить горячее питание для всей команды. Ради того, чтобы люди сохраняли бодрость духа, не жалко расходовать керосин.

В остальном в лагере не произошло никаких изменений, если не считать установку палатки Мида для двух новоприбывших альпинистов (двух, потому что Хазард сегодня отправился вниз). Однако винить некого, вторая группа носильщиков, так же, как и первая, впала в нечто вроде прострации. Вероятно, наши носильщики не заслуживают того, чтобы их приравнивали к остальным людям Востока, все-таки они много поработали. Но им тоже присуще это свойство – по достижении какого-то предела после физической или психической нагрузки уходить в себя. Вот и теперь они лежали в своих палатках, свернувшись калачиком, будто в спячке. Правда, и сагибы также бездельничали в палатках, ведь заниматься чем-либо снаружи было невозможно.

Теперь обязанность следить за палатками, присматривать за работой носильщиков и отдавать указания легла на плечи Джеффри Брюса – именно он отвечает в экспедиции за носильщиков. Так что я устроился в палатке поудобнее вместе с Соммервелом на этот раз в качестве компаньона – Хазард отправился вниз. Снял ботинки и штаны, натянул шерстяные гетры, связанные женой, облегающие ноги по всей длине. Поверх надел серые фланелевые брюки, потом две пары теплых носков и парусиновые туфли. Верхнюю часть тела я тоже укутал. Ну и наконец упрятал ноги в спальный мешок. Мы с Соммервелом играли в пикет[21]. Чуть позже заглянули Нортон и Брюс, чтобы обсудить дальнейшие действия. Потом они ушли к себе, а затем кто-то догадался связать вместе пологи от входов обеих палаток, стоявших входами друг напротив друга, так что мы все оказались словно в одной большой комнате. Мы разглагольствовали о кулинарных талантах Ками и о мощностях примуса, гадая, долго ли придется ждать горячего ужина. Потом я достал «Дух человека» и начал читать различные отрывки[22]. Соммервел напомнил, что ровно два года назад мы точно так же лежали с ним бок о бок в палатке. Всем нам понравилось стихотворение Кольриджа о хане Хубилае. Ирвин не особенно разбирался в поэзии, впрочем, его зацепила эпитафия из «Элегии на сельском кладбище» Томаса Грея. Оделлу понравились финальные строки «Освобожденного Прометея» Перси Шелли. Соммервел, довольно хорошо разбиравшийся в английской литературе, как выяснилось, не знал ни единого стихотворения Эмили Бронте, что было немедленно исправлено. Тем временем подоспел горячий суп.

Ночь была одной из самых неприятных на моей памяти. Сильнейшие порывы ветра забрасывали снег в палатки, несмотря на все наши ухищрения. Стоило высунуть голову из спальника, снег оседал на лице. Утром с моей стороны палатки оказалось сантиметров семь свежего снега. Выглянув наружу, я поначалу даже не смог определить, сколько его нападало за ночь; ясно было только, что погода отвратительная. В моменты, когда буря стихала, удавалось разглядеть занесенный снегом лагерь; но уже через секунду все снова скрывал белый вихрь.

Вскоре явились посоветоваться Нортон с Брюсом. Джеффри высказался за немедленное возвращение. Все понимали, что в ближайшие дни к Северному седлу мы продвинуться не сможем и что не стоит подрывать моральный дух носильщиков. Однако я допускал, что погода скоро может улучшиться и, может быть, это произойдет даже сегодня, во второй половине дня, и можно будет что-то делать. Так что носильщикам лучше переждать бурю в лагере III. Во всяком случае, стоило подождать до утра – времени оставалось достаточно, чтобы начать спуск. Нортон согласился с этим предложением.