Письма из Гималаев

Вернулись с Южного седла, так и не достигнув цели. Буря задержала нас – Мингму, Анга Дордже и меня наверху на двое суток. Я уже даже начал волноваться, что не выживем. Но мы выбрались из ада и скоро спустимся в базовый лагерь, чтобы передохнуть перед новой попыткой штурма. Ах, если бы только пять лет назад Гвидо Монзино позволил мне поучаствовать в его экспедиции на Эверест! Этот мультимиллионер, одержимый горами, получил разрешение на восхождение с юга, тогда их выдавали по одному за сезон. Я намеревался присоединиться к нему и в составе отдельной четверки предпринять попытку восхождения по юго-западной стене. Тогда это был большой вызов на высочайшей горе мира. Однако когда я встретился с Гвидо лично на его вилле в Кении, он отказал мне. Видимо, решил, что ему не нужен итальянец-конкурент в команде.

Только узнав об успехе экспедиции Криса Бонингтона осенью 1975-го, я отказался от затеи с юго-западной стеной. Моим следующим проектом стал «Эверест без кислорода». Отчетливо помню, как прогуливался по Гетрайдегассе в Зальцбурге, куда приехал с лекциями, и вдруг в одном из киосков увидел заголовок в Times, которую до этого никогда не читал. С волнением купил газету и прочитал тут же, на ходу, о том, как Дугал Хастон и Даг Скотт достигли вершины Эвереста и заночевали чуть ниже. В ледяной пещере, на спуске. Молодцы, подумал я, и сразу же спросил себя: и что теперь?

Вольфганг Наирц, неоднократно организовывавший и руководивший нашими совместными экспедициями, обсуждал со мной и Быком возможность организовать австрийскую экспедицию на Эверест. Сошлись на том, что стоит по крайней мере попробовать, после чего Вольфи отправил заявку в Катманду. Важно было успеть осуществить задуманное весной, то есть до прихода муссона. Ни в коем случае не в октябре – в холодную и ветреную пору. Но когда же нам дадут разрешение? И удастся ли найти финансирование?

Когда разрешение оказывается в буквальном смысле у Вольфи на руках, мы объявляем общий сбор и планируем следующее: Вольфи ведет небольшую экспедицию из членов австрийского Альпийского клуба – не больше двенадцати человек – на вершину высочайшей горы на свете. Также он предоставляет мне и уроженцу Циллерталя Петеру Хабелеру возможность действовать в связке отдельно от экспедиции, чтобы выяснить, удастся ли совершить восхождение на Эверест без искусственного кислорода. Мы обещаем помогать друг другу в установке цепочки лагерей вплоть до Южного седла, в провешивании веревочных перил, то есть мы подстрахуем других, будучи уверенными при этом, что и они подстрахуют нас.

Вот только пока нам не удалось добиться успеха.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР, БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ НАНГА-ПАРБАТ

Август 1978

Даже не знаю, сколько проспал после возвращения с вершины. Пока мы еще в базовом лагере собираемся в обратный путь, я решил быстро написать письмо. Оно дойдет к вам, когда я сам уже давно прибуду в Европу.

Вопреки или, напротив, благодаря длинным путям обхода на старте на этот раз все прошло очень быстро. Долина Инда в настоящий момент закрыта для иностранцев. Так что я попробовал перебраться через занесенный глубоким снегом перевал Бабусар. В базовый лагерь прибыл хорошо акклиматизировавшимся и с необходимым запасом уверенности в себе после подъема на пик Ганало; поборов первую нерешительность, я начал восхождение. В точке схода Диамирской стены со стеной Мазено я взбирался наверх, трепеща от страха при мысли о том, что могу быть сметен со склона обломками льда. Но лезть быстрее я в любом случае просто не мог. В рюкзаке – снаряжение и недельный запас еды и топлива. Ни аптечки, ни рации, ничего другого у меня не было. Это одиночное восхождение должно войти в историю как наиболее элегантный способ достичь вершины восьмитысячника по ранее не пройденному маршруту. А обратно я уж как-нибудь спустился бы.

Смог бы Маммери в 1895 году взойти на Нанга-Парбат? Теперь я знаю ответ: да! В конце концов залогом успеха в моем случае стала не одежда, не особое питание и не современное снаряжение. Труднее всего было решиться на восхождение. Маммери тоже был полон решимости и был готов преодолеть трудности на пути. Откажись он на середине стены от носильщиков, он бы поднялся гораздо быстрее и гораздо выше. Наиболее подготовленными физически для восхождений в конце девятнадцатого столетия были британцы. Они были, пожалуй, даже выносливее, чем мы сейчас. И к тому же гораздо целеустремленнее.

Оглядываясь назад, нужно признать, что история альпинизма в XX веке развивалась бы совсем по-другому, если бы первая попытка Маммери подняться на восьмитысячник оказалась успешной. Он не решился штурмовать вершину повторно, вместо этого двинулся через Диамирское седло к Ракиотскому склону. Но не дошел, был обречен не дойти, ведь тогда спуск на Сказочные луга попросту не представлялся возможным.