Письма из Ламбарене

Напрасно просим мы наших больных принимать все меры предосторожности. Употреблять для питья им велено только воду из источника. Но до источника свыше ста шагов, а до реки только двадцать. И вот, вместо того чтобы ходить за водой к источнику, они черпают ее из реки. Всем другим больным запрещено готовить себе пищу вместе с дизентерийными. Однако на запреты эти никто не обращает внимания, и все остальные едят из посуды, в которую эти больные залезали своими грязными пальцами.

Один бенджаби, находящийся у нас на лечении по поводу язвы стопы, отыскал среди дизентерийных больных своего земляка, и теперь они и спят, и едят вместе. Его вызывают и предупреждают об опасности, которой он себя подвергает. Но вечером он снова оказывается в помещение для дизентерийных больных. Его снова выдворяют оттуда, но он снова находит способ туда проникнуть.

— Ты что же, умереть захотел? — спрашивает его доктор Нессман.

— Лучше быть вместе с братом и умереть, чем не видеть брата, — гласит ответ. Тоска по близким оказывается сильнее, чем страх смерти. Разумеется, дизентерия его не щадит, и он становится ее новой жертвой.

* * *

Теперь, когда мы работаем втроем и у нас есть время чаще прибегать к помощи микроскопа, нам удается установить, что случаев анкилостомидоза здесь гораздо больше, чем можно было думать. Известно, что внимание к себе эта болезнь в первый раз привлекла тогда, когда при прокладке Сен-Готардского туннеля у многих рабочих развилось тяжелое малокровие.[70] Причиной его оказались обнаруженные в тонкой кишке маленькие червячки длиной около сантиметра. Вслед за тем было установлено, что болезнь эта развивается у тех, кто работает в сырости и имеет дело с землей, не подвергавшейся воздействию холода, как то бывает при постройке туннелей, работе в шахтах и в жарких краях.

Примечателен тот путь, которым распространяется инфекция. Личинка, из которой развивается червячок, живет в воде или в сырой земле. Но в тело человека она проникает не с водой, которую он пьет, а лишь через кожу. Сначала она оседает в легких, после чего перебирается в тонкую кишку, где из нее и развивается червячок. Уберечься от этой болезни нельзя. Заразиться ею можно, моя руки в совершенно чистой на вид воде.

Инфекция, занесенная в организм вызывающим анкилостомидоз паразитом, проявляет себя кишечными расстройствами, возрастающей слабостью и малокровием. Больной непрестанно теряет кровь от повреждений, которые вызывают гнездящиеся в слизистой оболочке кишечника черви.

Поэтому всякий раз, когда наш пациент, будь то белый или негр, жалуется на малокровие и слабость, надо удостовериться, не является ли он носителем этих паразитов. С этой целью испражнения его исследуются под микроскопом на яйца этих глист. Яйца эти находят обычно в большом количестве. Сами же глисты обнаруживаются значительно реже.

Как мы бываем довольны, когда удается определить, что у больного анкилостомидоз! Это означает, что со злом сравнительно нетрудно бороться. Назначаются повторные дозы тимола или четыреххлористого угля, которые убивают глист, и больной начинает чувствовать себя хорошо. К тому же эти лекарства не так уж дороги.

Однако лечение это требует осторожности. Больной, принимающий тимол, должен в течение всего курса воздерживаться от употребления алкоголя и жиров, ибо то и другое растворяет тимол. Тимол — это яд. Но так как он не растворяется в воде, он проходит по кишечнику, не всасываясь. Будучи же растворен в алкоголе или эфире, он всасывается и тем самым проявляет свои вредные свойства. Поэтому каждого больного, подвергающегося этому лечению, мы изолируем на два или три дня и строго за ним наблюдаем. Даже в отношении европейцев я никогда не могу быть уверенным, что, предоставленные самим себе, они будут соблюдать все необходимые предосторожности. У одного из них по этой причине развилась большая сердечная слабость. По счастью, следуя своим правилам, я не спускал с него глаз и мог своевременно принять меры.

Что же касается четыреххлористого угля, то здесь опасность заключается в том, что средство это не очищено и содержит в себе следы сероуглерода.

* * *

Наше и без того подавленное настроение, вызванное распространением дизентерии, становится еще хуже от известий о сильном голоде, начавшемся выше по течению реки. Особенно свирепствует он в районах, граничащих с Камеруном, пересеченных караванной дорогой Нджоле — Бу — Макоку. Конечной причиной, вызвавшей столь тяжелый голод, явились дожди, прошедшие в сухой сезон 1924 года. Они помешали срубленному лесу подсохнуть, и его нельзя было сжечь. Принято, чтобы плодовые культуры сажали только там, где весь лес сожжен. Участок освобождается тем самым от остатков растительности, а образовавшаяся зола удобряет почву. Когда же из-за дождя сделать это оказывается невозможным, то туземцы просто ничего не сажают, не думая о том, какие это будет иметь последствия. Так это было в районах, о которых идет речь, так случилось потом и у нас. В нашем районе, даже тогда, когда дожди прекратились, лес ни разу не вырубали.