Письма из Ламбарене

Наличие этого катера означает для нас прежде всего возможность надежного, более быстрого и более удобного передвижения по реке. Натянутый над всей палубой навес служит защитой от солнца и от дождя, если дождь не очень силен. На нашем каноэ тоже есть навес. Но для того, чтобы не вывести лодку из равновесия, он сделан таким низким и узким, что под него с трудом можно подлезть. Теперь мы свободны от всех волнений, связанных с необходимостью набирать гребцов, стараться их удержать у себя, кормить их и вознаграждать за их труд. К тому же на катере можно перевозить гораздо более тяжелый груз, чем на обыкновенном каноэ. Самое главное преимущество его, однако, в том, что поездки на нем обходятся не дороже, как можно было думать, а дешевле, чем на лодке с нанятыми гребцами. Поездку, на которую нам раньше требовалось пять дней, мы теперь совершаем за два. Питание гребцов, и оплата их, и подарки, которые им приходилось делать, стоят гораздо дороже, чем необходимое количество бензина и масла! На катере мы можем также привозить из отдаленных районов бананы, которыми прежде мы не имели возможности снабжать больницу. Это последнее обстоятельство, как и все то, что облегчает обеспечение продуктами питания в условиях девственного леса, приобретает огромную важность.

Построенный в виде довольно узкой гондолы, катер отлично справляется с сильным течением. Осадка у него небольшая, для того чтобы в сухое время года он мог проходить по мелким местам. Длина его восемь с половиной метров, ширина — полтора метра. Перевозит он до тонны груза. На нем одноцилиндровый, чрезвычайно простого устройства мотор в три с половиной лошадиных силы, потребляющий около полутора литров бензина в час. Идя против течения и при средней нагрузке, он делает от семи до восьми километров в час, идя же по тихой воде — несколько больше двенадцати.

Катерами такого рода здесь пользуются почти все лесоторговцы, и они показали себя очень удобными. Наш носит шведское название «Tack sa mycket», что означает «Большое спасибо».

10 февраля на большом и удобно снаряженном катере к нам приезжает из Мыса Лопес больная голландка. Владелец катера, г-н Дру, дружественно расположенный к нам англичанин, настолько добр, что соглашается захватить с собою нашего американца, которому стало немного лучше. Мы считаем, что у него хватит сил доехать до дому. Ему необходимо делать ежедневные перевязки, и по этому случаю доктор Нессман сопровождает его до моря.

На десять дней я снова остаюсь единственным врачом в больнице. Последнее время у нас почти постоянно находится пять-шесть белых больных. Поляк г-н Роховяцкий, попавший сюда по поводу травмы стопы, во время своего пребывания у нас заболевает вдруг гемоглобурийной лихорадкой. Он уже считает, что его дни сочтены: в Родезии ему довелось видеть семь случаев этой болезни, и все они закончились смертью. Стараюсь утешить его тем, что у нас, напротив, все больные гемоглобурийной лихорадкой остались живы. И в его случае мой метод лечения достигает успеха. А заключается он в том, что я стараюсь возможно скорее ввести больному подкожно в каждое бедро двести кубических сантиметров трехпроцентного раствора поваренной соли. Через шесть часов я повторяю эти вливания — и так два или три раза. Вливания эти очень болезненны. Но страшная боль эта появляется не сразу, а только спустя несколько дней, когда жизнь больного уже вне опасности, и, понимая, что жизнь его спасена, он реагирует на нее уже не так бурно. Опыт мой убеждает меня, что эти вливания — самое действенное средство в лечении гемоглобурийной лихорадки. Наряду с этим я, как положено, ввожу еще стерилизованную сыворотку крови, равно как и искусственную сыворотку, и даю больному большие дозы хлористого кальция.

Пример этого больного еще раз подтвердил, что большие дозы хинина, принятые единовременно человеком, к ним не привыкшим, могут вызвать приступ гемоглобурийной лихорадки. Г-на Роховяцкого начало лихорадить, и он по совету находившихся с ним в одной палате больных принял довольно большую дозу хинина, привычки к которому у него не было. На другое утро у него началась гемоглобурийная лихорадка. При каких обстоятельствах хинин вызывает массовое разрушение эритроцитов, которое предшествует гемоглобурийной лихорадке, мы, разумеется, не знаем, ибо в болезни этой многое и посейчас остается для нас загадочным. Неясно, например, почему она всегда поражает только европейцев, у негров же почти никогда не встречается.

Как только г-н Роховяцкий немного поправляется, он начинает помогать мне в строительстве. Он — плотник и столяр. Я многому от него научаюсь. Он учит меня более простому способу возведения деревянных построек, который распространен в Южной Африке, где он прожил долгое время.

Вернувшись из Мыса Лопес, доктор Нессман находит домик для врачей уже готовым и тут же занимает в нем одну из трех комнат. До прибытия доктора Лаутербурга в две другие я кладу белых больных.