Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

Как я написал тебе накануне, я решил приехать в ноны в путеольскую усадьбу. Итак, я изо дня в день буду ждать там твоих писем и более всего об играх, о которых тебе следует написать также Бруту. Копию его письма, которое я сам едва мог себе объяснить, я послал тебе накануне. Перед моей Аттикой, пожалуйста, извинись за меня так, чтобы взять всю вину на себя и все-таки подтвердить ей, что я с собой увез неизменную приязнь к ней.

DCCLXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XVI, 16, 16a, §§ 1—7]

Тускульская усадьба, между 3 и 6 июля 44 г.

1. Приятнейшее письмо твое я прочитал. Планку я написал, послал; вот копия. О чем он говорил с Тироном, узнаю от самого Тирона.

2. По отношению к сестре веди себя внимательнее[5164], если ты освободился от того занятия.

Марк Цицерон избранному претором[5165] Луцию Планку привет.

3. Знаю, что нашему Аттику ты очень предан, а общения со мной так жаждешь, что я, клянусь, по моему мнению, располагаю немногими, кто бы относился ко мне с равным уважением и приязнью. Ведь твоя благожелательность ко мне и моя к тебе, равная и взаимная, многое добавили к глубоким и давним и оправданным дружеским отношениям между нашими отцами.

4. Дело бутротцев хорошо известно тебе: ведь я часто говорил с тобой о нем и изложил тебе все дело, которое происходило таким образом. Как только мы увидели, что бутротская земля внесена в списки, Аттик, встревоженный, составил книжку[5166]; он передал ее мне, чтобы я передал Цезарю; ведь я должен был обедать у него в тот день. Эту книжку я передал Цезарю; он одобрил ходатайство, написал Аттику в ответ, что он просит справедливого, однако предупредил, что оставшиеся деньги бутротцы должны уплатить в срок.

5. Аттик, желая спасения города, внес наличными из своих денег. Когда это было сделано, мы явились к Цезарю, высказались в защиту бутротцев, получили самый благожелательный указ, который был запечатан самыми высокими по положению мужами. После того как это было сделано, я был склонен удивляться, что Цезарь допускает собрания тех, кто пожелал получить земли бутротцев, и не только допускает, но даже во главе этого дела[5167] ставит тебя. Поэтому и я говорил с ним и притом чаще обычного, так что даже был им обвинен в том, что мало доверяю его постоянству, и он сказал Марку Мессале и самому Аттику, чтобы они не беспокоились, и явно показывал, что не хочет обижать находящихся здесь (ведь он искал любви народа, как ты знаешь), но что, когда они пересекут море, он позаботится, чтобы их разместили на другой земле.

6. Это было при его жизни. После гибели Цезаря, как только консулы, на основании постановления сената, начали знакомиться с делами, то, о чем я написал выше, было им доложено. Они одобрили дело без какого-либо колебания и сказали, что отправят письмо тебе. Хотя я и не сомневался, мой Планк, что и постановление сената, и закон[5168], и указ, и письмо консулов чрезвычайно авторитетны в твоих глазах, и понимал, что ты благожелателен к самому Аттику, всё же, ввиду нашего союза и взаимного расположения, я взялся просить тебя о том, о чем перед тобой будут ходатайствовать твоя исключительная доброта и величайшая мягкость, то есть — чтобы то, что ты, как я наверно знаю, намерен сделать по собственному побуждению, ты из уважения к нам сделал охотно, щедро, быстро.

7. У меня нет большего друга, чем Аттик, — ни более приятного, ни более дорогого. Раньше дело касалось только его имущества и притом большого; теперь присоединяется также общее мнение, чтобы с твоей помощью он получил то, чего он добился и большой настойчивостью и влиянием и при жизни и после смерти Цезаря. Если это будет исходатайствовано у тебя, считай, пожалуйста, что я истолкую твою щедрость так, что буду считать себя чрезвычайно облагодетельствованным тобой.

О том, чего ты, по-моему, хочешь и что для тебя важно, буду заботиться ревностно и внимательно. Береги здоровье.

DCCLXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XV, 29]

Формийская усадьба, 5 июля 44 г.

1. Письмо Брута тебе посылаю. Всеблагие боги, какая беспомощность! Узнаешь, когда прочтешь. Насчет празднования игр Брута я согласен с тобой. К Марку Элию ты — отнюдь не на дом, но если где-нибудь встретится. Что касается половины долга Туллия, обратишься к Марку Аксиану, как ты пишешь. Что ты устроил с Коссианом, — превосходно. Что ты улаживаешь не только мои, но также такие же свои дела, — приятно. Тому, что мое назначение легатом[5169] находит одобрение, я рад. Да совершат боги то, что ты обещаешь! Что, в самом деле, приятнее мне, моим? Но за ту, насчет которой ты делаешь оговорку, я опасаюсь[5170]. Когда встречусь с Брутом, напишу обо всем. Что касается Планка и Децима[5171], то я хотел бы, чтобы все было в порядке. Я не хотел бы, чтобы Секст[5172] отбросил щит. О Мунде — если будешь знать что-нибудь.