Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

2. Ты опасаешься показаться мне болтуном; кто в меньшей степени — мне, которому, как Аристофану ямб Архилоха[5421], так твое длиннейшее письмо кажется также наилучшим. Что касается твоего совета мне, то если бы даже ты и порицал, я не только легко терпел бы это, но даже радовался бы, так как в порицании содержится благоразумие и доброжелательность. Поэтому я охотно исправлю то, что ты заметил, — «по тому же праву, по какому и имущество Рубрия», вместо «по какому и Сципиона»[5422], — и сниму верхушку с похвал Долабелле. Однако в этом месте, как мне кажется, есть прекрасная ирония: я говорю, что он трижды был в строю против граждан[5423]. Предпочитаю также твое: «самое недостойное — это, что он жив», а не «что недостойнее?»[5424].

3. Твое одобрение «Пеплографии»[5425] Варрона не огорчает меня; я до сего времени не взял у него того сочинения в духе Гераклида[5426]. Советуя мне писать, ты поступаешь по-дружески, но знай — я занят только этим. Твоя простуда огорчает меня; прошу, приложи обычную заботливость. Радуюсь, что тебе приносит пользу «О, Тит…»[5427]. Анагнийцы — это таксиарх Мустела и Лакон, который выпивает больше всех[5428]. Книгу, которую ты просишь[5429], я отделаю и пришлю.

4. Вот ответ на второе письмо. «О должном»[5430], насколько это относится к Панетию[5431], я закончил в двух книгах. У него три; но разделив вначале вопрос о долге на три рода исследования — один, когда мы обсуждаем, почетно ли или позорно; второй, — полезно ли или бесполезно; третий, — как следует рассудить (таков случай с Регулом), когда, как кажется, между собой борются два положения: возвратиться — почетно, остаться — полезно, — два первых он разобрал прекрасно; насчет третьего он обещает впоследствии, но ничего не написал. Это положение разобрал Посидоний[5432].

Я и затребовал его книгу и написал Афинодору Кальву[5433], чтобы он прислал мне главное, — этого я жду. Пожалуйста, напомни ему и попроси — возможно скорее. У него говорится о должном сообразно с обстоятельствами. Ты спрашиваешь о названии; не сомневаюсь, что «должное» — это «обязанность», разве только ты предложишь что-нибудь другое; но название «Об обязанностях» полнее. Посвящаю я сыну Цицерону; это не показалось мне неуместным.

5. Насчет Миртила ясно[5434]. О, как ты их всегда!.. Так ли? Против Децима Брута? Боги их!..

6. Как я писал, я не удалялся в помпейскую усадьбу, во-первых, из-за погоды, отвратительнее которой нет ничего; затем, — от Октавиана каждый день письмо, чтобы я взялся за дело, прибыл в Капую, вторично спас государство[5435], в Рим, во всяком случае, — немедленно.

Вызов стыдились отвергнуть, равно и принять ужасались[5436].

Однако он действовал и действует очень решительно. В Рим он прибудет с большим отрядом; но он совсем мальчик: считает, что сенат соберется немедленно. Кто придет? Если придут, то кто, при неопределенности положения, заденет Антония? В январские календы[5437] он, пожалуй, будет оплотом, или же сразятся ранее. К мальчику муниципии удивительно расположены. Ведь он, совершая поездку в Самний, побывал в Калах, останавливался в Теане; удивительная встреча и поощрение. Ты бы это подумал. Поэтому в Рим я скорее, нежели решил. Как только приму решение, напишу.

7. Хотя я еще не читал договоров[5438] (ведь Эрот не приезжал), всё же, пожалуйста, заверши дело в канун ид. Мне будет удобнее послать письмо в Катину, Тавромений, Сиракузы, если переводчик Валерий сообщит мне имена влиятельных людей. Ведь одни — в одно время, другие в другое[5439], а мои близкие почти вымерли. Я все-таки написал официально, на случай, если бы Валерий захотел к ним прибегнуть; или пусть он сообщит мне имена.

8. Что касается Лепидовых празднеств[5440], то Бальб сказал мне, что они продлятся до дня за два дня до календ. Буду ждать твоего письма и рассчитываю узнать о дельце Торквата. Посылаю тебе письмо Квинта, чтобы ты знал, как сильно он любит того, кто, к его огорчению, менее любим тобой[5441]. Я хочу, чтобы ты от моего имени поцеловал Аттику, так как она — что у детей самое лучшее — веселенькая[5442].

DCCC. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XVI, 12]

Путеольская усадьба, 6 ноября 44 г.