Письма к утраченной

Дэн вытянул руку, сгреб часы. Один из игроков, коренастый малый, громко возмутился, бросил карты, вскочил.

– Какого черта! Ты кто такой? Тебе чего тут надо?

На парня зашикали, стали тянуть его вниз, Дэн расслышал «Молчи, идиот, перед тобой старший по званию». Повисла напряженная тишина. Дэн рассматривал часы, парни рассматривали Дэна. В ушах зазвучал голос удивительной девушки, кольнул неожиданной болью: «Маленькие. Серебряные. Инкрустированные колчеданом». На задней крышке обнаружилась гравировка, Дэн повернул часики к свету.

«С. Т. 1942»

Коренастому парню достался мрачный взгляд Дэна.

– Ну и где ты взял эту вещицу?

– Сувенир из Лондона, сэр.

– Повторяю вопрос: где ты взял эти часы?

Дэн говорил все еще тихо, но настойчиво.

Парень отвел глаза, явно стал измышлять некую историю. Челюсти задвигались еще интенсивнее.

– Подарила одна… девушка, – сообщил он, передернув плечами, затем набычился и дерзнул наконец посмотреть Дэну в глаза. – Я говорю, в Лондоне с одной девчонкой познакомился. Видно, угодил ей. Часы – это подарок. На долгую память.

Дэн кивнул. Одной рукой он удерживал скользящую дверь, в другой покачивал часы.

– Ценный подарок. Дорогой. Вероятно, ты очень понравился девушке, раз она не пожалела для тебя серебряных часов.

– Ну да, я ж говорю – я ей угодил, – усмехнулся коренастый. – Ей со мной сладко было.

– Неужели? Значит, ты отвел ее в гостиницу или комнату снял?

– Ничего подобного, сэр! – Парень оглянулся на товарищей. Те с интересом ждали развязки. – К чему платить за помещение, когда в городе, спасибо фрицам, полно уютных уголков? Мы нашли старую церковь, прямо рядом с шоссе. Тихое местечко. Романтичное.

– Церковь, значит…

Кулак сам собой сжался, стиснул часики. У Дэна имелось два варианта: съездить коренастому промеж глаз и забрать часы или, не поднимая шума, выкупить их. Первый вариант представлялся более заманчивым, второй явно был разумнее.

Дэн отпустил скользящую дверь, сунул руку в карман кителя.

– Вот, держи.

На импровизированный столик легла фунтовая банкнота.

– Следующий раз отведи девушку в гостиницу.

Не дав коренастому шанса ответить, Дэн спрятал часики в карман и вышел. Задвигая за собой дверь, успел заметить, как сукин сын жадно сгребает деньги своими сальными пальцами. Почувствовав, что на него смотрят, он с вызовом поднял на Дэна глаза.

– Как ее звали? – вдруг спросил Дэн.

– Чего?

Терпение было на исходе, Дэн едва сдерживал ярость. Кашлянул. Взял себя в руки, прежде чем повторить вопрос.

– Как звали молодую леди? Как ее имя?

– Черт, не помню, – нервно хохотнул коренастый, пощупал собственный ремень, переместил жвачку за другую щеку. – Рин, кажется?

Другой парень, черняво-смазливый, закатил свои южные глаза.

– Ну ты и склеротик, Гринбаум. Этих Рин было аж три штуки. А твою звали Стелла. Такие, как она, не каждый день встречаются. Потому-то тебе, пентюху, и не перепало.

Гринбаум побагровел.

– Заткнись, Фрэнклин. Она просто ледышка была, вот и все. Наверняка у нее лед и в том самом ме…

Фразы он не закончил. От удара в челюсть Гринбаум обрушился прямо на колени своему товарищу, занятому перетасовкой карт. Карты разлетелись во все стороны, будто в сцене из «Алисы в Стране чудес».

Дэн задвинул за собой дверь, отгородил себя от хаоса. К своим он вернулся почти счастливым.

Глава 11

2011 год

Следует отметить, что обед в клубе для пожилых прихожан был далеко не самым гламурным мероприятием, на которое Джесс когда-либо звали. Ее пугала перспектива явиться туда, не замазав тональным кремом ящеричной серости шелушащихся щек и не приведя в порядок бровей. Она чуть было не проигнорировала приглашение.

Победила следующая мысль: Джесс брошен спасательный трос из другого мира. Или она хватается за трос сразу – или тонет. Вдобавок ее бесплатно накормят. Притом горячей пищей. Притом пищи будет много – так сказал викарий в кошмарном джемпере. От одной только мысли слюнки текли. В доме пока наличествовали кукурузные хлопья, хлеб и сыр, но Джесс изрядно надоела сухомятка.

А еще ей надоело мыться ледяной водой и существовать во мраке. Надоело слушать тишину, надоело чувствовать себя преступницей, скрываться, лежать на дне лишь потому, что свет в конце туннеля пока не мелькнул. Джесс больше не могла оставаться один на один со своими проблемами. Прошла ровно неделя, как она сбежала от Доджа. В первые дни дом казался укрытием. Если она не найдет другое жилье и работу, дом скоро станет тюрьмой. А то и склепом.

Джесс решилась. С макияжем или без, она выйдет на люди.

Джесс присела за туалетный столик в спальне, затаив дыхание, выдвинула верхний ящик. Раньше она такого не делала, – брр, прямо мурашки по коже. Но сейчас нельзя позволить себе роскошь вроде суеверных страхов. Потому что нещипаные брови куда страшнее.