Письма к утраченной

Стелла пыталась отстраниться от распростертой на полу женщины, но воображение подсовывало единственную картинку: мистер Фэйакр, мясник, орудует топором на своем окровавленном столе, рубит тушу, и во все стороны летят крошки красной плоти. Скула ритмично билась о каминный бортик, рот растянулся в бесконечном немом вопле. Возникла беспомощная мысль о Дэне, и Стелла судорожно загнала ее в самый дальний уголок памяти, чтобы любимого не коснулась эта… мерзость. Чтобы Дэн не участвовал в этом непотребстве.

Сопротивляться Чарлзу она даже не пыталась. Но в тот миг, когда Стелла поняла – больше она не выдержит, – Чарлз задергался в конвульсиях и рухнул на нее. Разжал хватку на бедрах, зато придавил своим телом. От толчка голова проехалась по плиточному полу, хрустнули шейные позвонки. Чувство облегчения сразу же померкло перед приступом душной тошноты.

Так, в давящем оцепенении, они пролежали несколько долгих минут. Тишина нарушалась только тиканьем часов на каминной полке и хриплым дыханием Чарлза. Стелла хотела сказать, что ее сейчас стошнит, чтобы он выпустил ее, но слова застревали в пересохшем горле. И тут, словно из дальней дали, из мира нормальных людей, послышались лязг калитки и легкие шаги, приближающиеся к крыльцу.

В течение секунды ни Стелла, ни Чарлз не шевелились, потом одновременно попытались вскочить. Чарлз, в силу своей позиции, преуспел больше. Но, даже освобожденная от его тяжести, Стелла смогла встать только на четвереньки. Чарлз к этому времени уже добрался до двери гостиной. Остановился застегнуть ширинку, щелкнул пряжкой ремня. С равнодушным удивлением Стелла отметила, что «непотребство» он совершал, даже не сняв брюк.

Зазвонил дверной колокольчик.

Чарлз с угрозой посмотрел на жену и пошел открывать. Секундой позже из прихожей донеслось:

– Чарлз! Я думала, вы только завтра вернетесь.

– Нэнси… – простонала Стелла, силясь подняться. На каждое движение организм реагировал острой болью, боль застила глаза.

– А я вот вернулся раньше. По жене соскучился. Такое бывает с семейными людьми.

Из зеркала над камином на Стеллу глядело чужое, карикатурно-безобразное лицо. Распухшая, пунцовая щека с белой вмятиной; раздутая нижняя губа, словно специально оттянутая, вывернутая в непристойной забаве.

– Стелла дома?

«Пожалуйста… – мысленно умоляла Стелла, глядя в собственные мутные от отчаяния глаза. – Пожалуйста, Нэнси, помоги! Спаси меня, забери из этого кошмара…»

– Дома, только вы, милочка, пришли, как бы это сказать… в неподходящее время.

Чарлз говорил с вызовом, в интонациях звенел лед. Нэнси хихикнула.

– Ну и плут же вы!

Конечно, от Нэнси не укрылся беспорядок в одежде всегда опрятного Чарлза, пожалуй, ей занятно было прервать любовные утехи преподобного и его супруги. Почему, о, почему Стелла утаивала от Нэнси правду об их сексуальных отношениях?

– Ладно, не буду вам мешать. Передайте Стелле, что я приходила. Что у меня для нее кое-что есть. Она знает, о чем я.

Письмо. Господи, письмо от Дэна. Стелла хотела кричать – крик не вырвался из пересохшего рта. Хлопнула входная дверь, затем, через несколько секунд – дверь кабинета. Зная, что Чарлз больше не выйдет, Стелла рванулась к окну, прижала ладони к стеклу, заклеенному крест-накрест бумажными полосками, стала гипнотизировать затылок уходящей Нэнси. Оглянись! Оглянись! Подруга чуть повернула голову, закрывая за собой калитку, и Стелла заметила, что она едва сдерживает смех. А потом Нэнси поправила волосы и пошла прочь, унося в кармане драгоценное письмо.

Она скрылась, а Стелла все смотрела на безлюдную улицу. По внутренним сторонам бедер текла теплая липкая жижа, и никогошеньки не было рядом.

Глава 21

2011 год

Джесс грезился пожар.

То есть пожара как такового она не видела из-за кромешной черноты. Но пожар точно бушевал, ведь в голове у Джесс гудело, и лицу было жарко. Сотрясаясь в судорогах, промерзшая до костей, она хотела подойти ближе. Чернота засветилась угольно-красным, пламя охватило Джесс, и вот уже оранжевые и желтые сполохи сменились ослепительно- белыми, как полуденное солнце, и Джесс загорелась изнутри. Бежать она не могла – древесные корни держали ее, кустарники оплели не только ноги, но и все тело. Джесс рвалась из пут, рвалась отчаянно и яростно, а тем временем кто-то уговаривал: все будет хорошо, она спасена. Теперь она не умрет.

Дэн Росински. Конечно, это он, кто ж еще. Девяностолетний старик вышел из огня, склонился над ней – и постепенно, прямо у Джесс на глазах, вновь стал молодым и красивым: темные волосы, нежный взгляд. А руки прохладные. От прикосновения Дэна сразу распались древесные путы, и Джесс попыталась сесть на кровати и сообщить, что она читала его письма и знает про Стеллу. Очень, очень важно было заверить: Джесс лично займется поисками Стеллы. Но Дэн Росински снова уложил ее, сказал, что сейчас не это главное.

Тут Джесс поняла – это не Дэн. И, несмотря на жар, и рев пламени, и боль во всех нервных окончаниях, во всех мышцах и косточках, она узнала темноволосого парня из центра семейного досуга.