Письма мертвой королеве (СИ)

Такая сила отыскалась. Не воители со сверкающими мечами, но шайка ничего не боящихся обитателей городского дна. Скопище крыс против породистых щенков, вообразивших себя настоящими волкодавами. Уличные никого не убили, но измолотили и ограбили до последней нитки всех задиристых дружков Фенрира. В него же самого в драке швырнули факелом. Испугавшись огня, звериная половина души Фенрира взяла верх, вынудив его перекинуться в присутствии десятка свидетелей. После долгой и мучительной погони волк с подпалинами на хвосте и задних лапах сумел улизнуть от преследователей и спрятаться.

Это научило его осторожности — но и озлобило. Фенрир прекратил водить дружбу с гуляками, зато полюбил шастать по ночным улицам в волчьем облике, пугая горожан. Локи снова и снова втолковывал отпрыску, что звериная шкура с пугающей легкостью выворачивается мехом внутрь. Если ты хоть единожды впустил зверя в себя, он привыкнет и будет возвращаться снова и снова. Он станет требовать себе места под солнцем и биться за право жить — биться насмерть, до последнего вздоха.

— Я держу его на привязи и в клетке, — уверенно ответил Фенрир. — Я — его хозяин, и он это отлично усвоил. Ему просто нужно иногда прогуляться.

Заглянув однажды в потаённые покои Хель, Локи едва не потерял дар речи. Дочь создала целый королевский двор из мертвецов — из мужчин и женщин, детей и подростков. Числом их было никак не меньше трех десятков, и все, как на подбор, удивительно привлекательны. Хель не покидала дома, в этом Локи мог поклясться. Можно не задаваться вопросом, кто снабжал чародейку свежими, едва успевшими испустить последний вздох, телами.

— Тебе нравится? — спросила Хель. Она бабочкой порхала среди застывших фигур, там поправляя выбившийся из прически локон, здесь расправляя складки плаща или тяжелое ожерелье. — Правда, они хороши?

— Они великолепны, — холодно подтвердил Локи. — Ты опять забыла подумать о том, чем рискует твой брат, добывая их?

— Он обещал мне быть осторожным, — ведьмочка невесомо коснулась щеки мальчика с корзиной засушенных цветов — человеческая кожа была такой гладко-розовой и обманчиво свежей на вид. — С ним ничего не случится.

Локи предпочел не спрашивать у Фенрира, всех ли убитых он притаскивает Хель или только избранных. Почему-то богу обмана не хотелось знать ответ на этот вопрос — хотя Фенрир наверняка бы ответил честно.

Люди оказались не столь глупы и трусливы, как думалось Фенриру. Кто-то из горожан заметил его над очередной жертвой и нашел в себе храбрости проследить до самого дома. Фенрир был настолько самоуверен, что даже не считал нужным путать следы и проверять, не следует ли кто за ним.

Они пришли ночью. Выбили окна первого этажа, и с криками «Смерть колдунам! Убьём их всех!» подпалили дом. Выскочивший во двор Гарм с ревом принялся рвать всех, до кого смог дотянуться, к нему присоединился разъярённый Фенрир. Волк и огромный пес отогнали горожан, но явившаяся на шум городская стража и княжеская дружина переломили ход драки, оттеснив зверей к полыхающему зданию. Испуганная Хель убежала к своим мертвецам, ни за что не желая оставлять их. Локи пришлось тащить упирающуюся дочь силком, сжимая в другой руке магический посох и сквернословя сквозь зубы.

Кажется, той ночью Фенрир на пару с Гармом впервые вволю утолили свою жажду крови. Налетевший ветер разнес искры от их горящего дома по окрестному кварталу, деревянные дома заполыхали, озаряя ночь багровым дымным пламенем. Они бежали прочь, сквозь вопли отчаяния и горя, мимо мечущихся теней, пытающихся спасти свои жалкие жизни и никчемный скарб, убивая всех, кто намеренно или по случайности оказывался на их пути, и вырывались за пределы города с погоней на хвосте. Устроив засаду, Локи и Фенрир перебили зарвавшихся преследователей — и, сменив облики, семья перебралась в другой город.

Где спустя несколько месяцев повторилась та же самая история. Отпрыски Локи честно старались уподобиться смертным — но их природа неизменно брала верх.

Конечно, в Мидгарде много городов. Можно переезжать снова и снова, но Локи претила мысль сделаться вечным беглецом. Одно дело — удирать от собственных сородичей, совсем другое — быть гонимым какими-то жалкими смертными!

Надо было искать новое место, где укрыть подрастающих детей. Появляться в Ванахейме Локи опасался, соваться в мир воинственных цвергов или Льесальфахейм, где полно метких стрелков из лука и первостатейных чародеев — тоже.

Оставался Ётунхейм.