Письма на чердак

Мне стало стыдно. Мелкий Хорёк всё понимает, а я чуть не уморила своих химер. Огненногривые, мощные, клыкастые, со злобными змеями – без меня они всего лишь беспомощные существа. Как я могла поступить так с ними?

Не буду больше спорить о морской свинке. Пусть живёт с нами.

– Постарайся закончить год без троек, – криво улыбнулась я.

Джин ликующе завизжала и побежала вперёд, размахивая школьной сумкой.

После уроков Лена попросила меня прогуляться с ней по магазинам. У её сестры скоро свадьба, и все подружки невесты должны быть модного цвета свёклы.

Я, конечно, при своём стиле «ботинки-джинсы-свитер» не лучший советчик, но зато я никогда не спешу после школы домой, и девчонки вечно приглашают меня для компании.

С платьями я общаюсь на «вы». В Задорожье у меня их и нет почти. Получается, что в Тёмном Уголке я появляюсь в платье чаще, чем здесь. Постоянно. В одном платье. Может, прикупить себе женской одежды и в этом мире и начать уже её носить? Но для кого она мне тут нужна? И куда я её надену? В школе – форма с юбкой, на прогулку – джинсы. Свиданий у меня давно не было, да и не хочется, конечно. Все мои свидания отныне переносятся в Тёмный Уголок. Но там нет магазинов.

Я послушно ходила за Ленкой, застёгивала молнии, завязывала пояса и в шутку предлагала дикие вещи, напяливая их прямо на футболку, пока Ленка упаковывала себя в очередную свёклу. В торговом центре «Ананас» десятки ячеек цветного шмотья. Нам нужны только бордовые пятна. Я начала уставать. Хорошо, что Андрей пока не собирается жениться, а то бы и меня замуровали в какой-нибудь серо-буро-малиновый наряд. Обязательно возьму тогда Ленку на шопинг. Это будет моя месть…

И вдруг я увидела Его!

Его!

За стеклянной витриной мужского бутика Мой Волк спокойно выбирал рубашку. Как будто это было обычное дело! Мой Волк! Царь Воров!

Я застыла у витрины. Это он! Я узнаю его из тысячи во всех мирах, мы связаны с ним, я его СамСвет.

В армейских штанах, высоких ботинках, чёрной кофте с закатанными рукавами. Его красивые сильные руки. Его широкие мощные плечи. Его короткие чёрные волосы на затылке и висках и удлинённые спереди.

– Чего ты застряла? – окликнула меня ушедшая вперёд Ленка. – Я вижу потрясающую вещицу!

Но я уже не слушала подружку. Я зашла в стеклянную ячейку и встала рядом с ним. Здесь моё место. Рядом, по правую руку от него. Место СамСвета. Мы не виделись с ним несколько недель. Я боялась попадаться ему на глаза, я исправляла свою ошибку, я выхаживала химер.

Мы встретились тут, в Задорожье, как тогда в поезде.

Какой же он родной. Будто мы прожили с ним вместе несколько жизней во всех возможных мирах и вселенных.

Хозяин не удивился мне. Взглянул мельком и спросил:

– Какая рубашка подойдёт к серому костюму?

Такой вопрос как обухом по голове. Я захлопала глазами.

– Не знаю.

Опять краснею. Всегда краснею. Когда он рядом. И ничего не знаю. Бесполезный СамСвет.

– Попрошу помощи у персонала, – и Хозяин отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Продавщица тут же подскочила к нему. Я возненавидела эту крыску в фирменной тёмной кофте: она может помочь, она полезна. Удивляюсь, как она не вспыхнула под моим взглядом – её длинные русые волосы, слащавая улыбочка по-клоунски напомаженных губ.

А я ему помочь не могу. Даже рубашку выбрать.

Я вышла из отдела, как во сне дошла до ближайшей скамейки и рухнула на неё.

Значит, Хозяин живёт ещё жизнью обычного человека.

Зачем? Почему? Среди нас обитают призраки? Променять Тёмный Уголок на Задорожье?

А я? Почему не радуюсь этому? Потому что тут миллионы женщин, среди которых я микроскопическая песчинка, а в Тёмном Уголке он только мой. Наверное.

Мне стало так грустно, так плохо… Теперь я понимала тех, кто говорит, что душевная боль хуже физической. Поняла тех, кто пишет унылые стихи, не ест, не пьёт, разочаровывается в жизни…

– Что с тобой? – подскочила Ленка. – Голова кружится? Тошнит? Месячные?

За спиной Ленки прошёл Хозяин. Он посмотрел на меня тёмными вишнёвыми глазами. Как я любила цвет его глаз! Как я любила его глаза! Но он взглянул так, как иногда цепляют прохожего взглядом: мазнул и забыл. Я ничего для него не значу. И если что-то и было в начале наших отношений, то теперь, кажется, ничего не осталось. Это точно. И как мне жить с этим? Что делать?

Не хотелось ни двигаться, ни говорить. Хотелось только плакать, но я не могла: слёзы куда-то исчезли.

Ленка вызвала такси, и я быстро очутилась дома. В детской Джин корпела над уроками, наверное, поджидая меня, чтобы возопить о помощи. Незримая морская свинка всё-таки действовала. Но я рухнула на постель и спряталась с головой под одеяло.

– Папа! Папа! С Князем что-то не так! – закричала Джин, выскакивая из комнаты.

Алексей тут же явился.

– Что случилось?

– Плохо себя чувствую, – отозвалась я из-под одеяла.

Мама, как назло, была в командировке. Алексей бросился ей звонить, и я спешно показалась из укрытия. Тревожить маму – это лишнее.

– Не надо! Не пугай её!

Алексей кивнул, опуская телефон.

– Может, тебе чаю горячего? Или съешь что-нибудь?